Соломка и Зверь

Шолох Юлия

Соломка опустила голову, чтобы не видеть Гната. Если Кодо подведёт… вдруг он передумает? Или испугается? В любом случае итог будет печальным, потому что никто никого не пожалеет. Перед Гнатом встанет выбор, которого Соломка не пожелала бы и врагу. Выложить все тайны, а Гнат знает немало тайного — или сберечь физическое и психическое здоровье девушки, которую любишь. Представлять происходящее со стороны было легче — абстрагироваться и не думать, что именно произойдёт, когда Макледер или его подручные посчитают нужным распустить

руки.

— Жаль, что ты пришёл один, — поцокал языком Макледер, направляясь к Гнату. — Ваша самоуверенность просто поражает. С чего ты решил, что достаточно обвешаться всякими полезными штукам, о которых, кстати, мы сейчас поговорим более подробно — и всё будет как тебе угодно? Нет… всё решится иначе, и вряд ли к нашему обоюдному удовольствию. Скорее, к моему.

И он вроде как рассмеялся, сухо закхекал, или горло запершило, пойти разбери.

— Девочка моя, подойди ближе и попроси своего спасителя ответить нам на пару вопросов.

В голосе и приглашающем жесте Макледера не было ничего, кроме теплоты и великодушия — этакий дедуля, млеющий от вида внуков. Давайте, детки, играйте — а я полюбуюсь.

Гнат молчал, Соломка смотрела в сторону. Глаза были совсем сухими.

Потом она оказалась на полу, упираясь руками, чтобы не упасть вниз лицом — и на сером бетоне расползлись тёмные капли с запахом соли. Соломка проследила их путь и увидела, что капли текут из её собственной разбитой губы.

— Я не люблю повторять! — сказал Макледер.

Выходит, её ударили. А Соломка ничего не почувствовала. Ну, вот совсем!

— Эй!

Язык у Гната заплетался. Соломка глянула снизу вверх — на неё он, к счастью, не смотрел. И вообще его глаза больше походили на щёлки.

— Ты мне? — спросил Макладер, натурально переступая через Соломку и делая в сторону зверя пару шагов. — Ты ко мне обращаешься, волчок?

Меланья вдруг вспомнила, что кроме полезного обезболивающего у нее имеется кое-что ещё. Она подняла руку, повернула кольцо, как учили, и направила в сторону Макледера. Ничего вроде не произошло, но тот мгновенно и совершенно беззвучно рухнул на пол.

Узкий прищур Гната сверкнул и глаза снова сомкнулись.

Помощники Макледера, похоже, растерялись, за спиной взволновано загомонили, переговариваясь.

— Зови Кодо! — крикнул кто-то, но все так и стояли поодаль в куче, боясь сойти с места. Правильно, они же не знали, что случилось, не успели рассмотреть. Кажется, зверь обездвижен и безопасен, но как тогда понимать то, что Макледер валяется бездыханным на полу? Может, и до них дело дойдёт, несмотря на то, что враг обмотан изолентой с головы до ног?

Соломка решила, что теперь самое время встать и развязать, вернее, распутать Гната. Тогда они смогут уйти и всё закончится.

И всё закончится, повторяла она непослушными губами, которые, к счастью, не болели, и заставляя себя подняться на ноги. Всё закончится.

— Стоять!

Меланья

успела встать только на колени, когда раздался крик и непроизвольно дёрнувшись, она увидела, что двое охранников целятся в неё из пистолетов.

Да, это сложнее. Пусть они не знают, что может произойти, но выстрелить успеют. Зверь, может и страшен в любом виде, даже обмотанный изолентой, а на человеческой девчонке зато можно отыграться. И даже если не убьют… пуля в ноге или животе ни к чему хорошему не приведет.

«Меланья, не двигайся. Умоляю, не шевелись».

Она на пару секунд закрыла глаза, впитывая волнение в голосе Гната. Когда раньше он ругался и призывал на её голову все кары небесные, то не звучал так правдиво, так отчаянно, как сейчас. Что могут сделать пустые слова, сказанные сгоряча? Только обидеть. Пуля, выпушенная из пистолета, может причинить совсем другой вред, непоправимый.

— Зовите этого придурка Кодо! — снова крикнул истеричный голос. Пистолеты в руках охраны дрожали и Соломка снова отвела глаза. — Пусть он проверит свою долбаную катушку! И объяснит, как зверь вырубил Макледера!

— Может, это не зверь.

— Может и нет! Но все равно пусть проверит!

Раздался шум, шёпот, топот.

— Шевелись, жлобенок!

Из группы охранников в сторону Меланьи вытолкнули Кодо, который не то чтобы активно упирался, но и довольным не выглядел.

«Видишь, — сказала она ему одним взглядом. — Видишь, я была права. Ты для них разменная монета, к которой вполне можно применить силу».

— Проверь катушку! Слышь, пацан?

Кодо молча покосился на охрану и направился к катушке.

— Сейчас он её отключит, — шептала Меланья, чтобы Гнат слышал. — Отключит штуку, которая тебя удерживает. Сразу действуй. Тебя ведь не верёвки держат?

«Нет».

— Тогда ты сможешь вырваться?

«Смогу».

— Хорошо. Сделай что-нибудь.

«Они в тебя целятся».

— Они не попадут.

Гнат красноречиво усмехнулся, всё так же прислонившись головой к столбу и не открывая глаз.

— Будем ждать, пока очнётся Макледер?

«Молчи. Я сделаю, что нужно. А ты падай на пол и прижимайся так, словно ты плоский лист бумаги».

— Узнаю тебя, — улыбнулась Соломка.

А потом в помещении вырубился свет. Она успела упасть на пол, когда расцвели вспышки выстрелов и ничего не почувствовала. Потом услышала рычание и много криков. И хотя было совсем темно, Соломка жмурилась так сильно, будто иначе могла увидеть подробности всего, чего делает Зверь.

И не хотела видеть.

Молчание наступило раньше, чем врубился свет. Да и тот — две лампы, неровно мигающие и гудящие, как злые шмели.

Зверь сидел рядом на корточках, как большая собака и тыкался носом ей в бок. На нём остались штаны, а верхняя часть серого костюма клочьями висела вокруг пояса. Пятна крови на груди и лице явно были чужими.