Соломка и Зверь
Шрифт:
— Не могу тут больше оставаться! — почему-то крикнула Соломка.
— Да что происходит? Чего ты взъелась? — спросил Антон.
— Да я и сама не знаю!
— Ясно.
— Пойду спать лягу.
— Действительно, тебе лучше уйти, пока ты инопланетянина не покусала. Но ты видела… это же нечто! Он реальный, настоящий, можно пощупать. Он жуткий, честно говоря.
Всю обратную дорогу Антон восхищался увиденным. Он оставил Соломку у порога, взял ключ на случай, если они с сестрой придут сегодня, и ушёл.
* * *
Очередное
— Правительство отозвало свои претензии и обещало обеспечить все наши требования. Больше никаких угроз и навязывания своей политики. Мы свободны. — Выступил Оглай.
— Но никто не может гарантировать, что однажды снова не сойдет с ума высокий чин и не обрушит на наш народ пламенное возмездие за предполагаемые грехи? — спросил Гадук.
— Никто не может.
— Хоть помечтать, — вздохнул тот.
— Как вы относитесь к предложению уничтожить… гростер? — негромко поинтересовался Тартуга.
— Что?
— Уничтожить его совсем. Раз и навсегда.
Лица членов совета стали такими, как будто Тартуга признался, что собирается сменить пол, сделаться женщиной и соблазнять их всех по очереди.
— Зачем?!
— Чтобы исключить его попадание в человеческие руки.
— Нет, не пойдёт! — жёстко сказал Гадук и все беспрекословно поддержали.
— Владение гростером — слишком тяжёлая обязанность, — с трудом признался Тартуга. Пусть гростер хранили глубоко под землёй в охраняемом помещении, однако казалось, что он, наоборот, висит прямо над головой, только и дожидаясь, когда можно рухнуть вниз, одновременно произведя свой коронный выстрел, который уничтожит пятую часть всего живого на Земле.
— И всё же… мы будем её исполнять.
Тартуга промолчал. Признаться, что он больше не может то и дело задирать голову, чтобы убедиться — гростер над ним не висит, невозможно. Не сейчас.
Глава 20
Вероятно, спала Соломка очень долго. Жизнь на грани выматывает — а тут ещё инопланетяне… Гнат… неизвестность. Легко живётся, когда жизнь течёт по колее. Некоторые жалуются, что это скучно, но просто они не знают — скука означает стабильность и защиту. А жить на грани, когда твоё существование каждое мгновение висит на волоске интересно только в мечтах и фантазиях.
Соломка проснулась от тихого шороха, а ведь в доме никого больше не было. Хотя нет, оказывается, был — Гнат стоял у окна, подняв голову, и свет лился из-за его спины, затеняя лицо.
— Привет, — улыбнулся он, подходя ближе. Показалось, что ему действительно нужно это сделать — оказаться ближе.
— Привет, Гнат, — голос после сна походил на карканье придушенной вороны.
— Я пришёл, как только смог. И почему-то думал, что ты в
Соломка облизала губы.
— Что-то случилось? — спросил Гнат и тревога, как тень от облака, омрачила его улыбку. — Я слышал, ты спускалась в бункер. Разволновалась? Неудивительно, после такой-то новости, она шокирует людей даже с очень крепкими нервами, а тебе за последнее время пришлось много пережить. Наверное, у тебя есть вопросы? Хочешь, поговорим?
— Нет. Прости, не знаю, что со мной вчера произошло, может, это не я была, ходила там и права качала, как будто мне все должны?
— Ничего страшного, многие отреагировали не совсем адекватно. Мы понимаем.
Говорить о вчерашнем не хотелось. Существование инопланетян и трудности Племени остались где-то на задворках, потому что душу точили и изводили совсем другие сомнения. Невозможно взять на себя ответственность за вражду межу людьми и Племенем, но можно озадачиться собственной судьбой. Да, лучше думать об этом. И что мы имеем? А имеем мы навязчивые сомнения. Как человек может настолько легко забыть о своей ненависти и простить? Как, если только он не притворяется, чтобы добиться каких-то своих целей?
Но она поклялась себе, что будет верить.
— А я думаю, что-то не так, — он сел возле кровати на корточки и навалился на край локтями. — Давай разберёмся? Тебя испугала вчерашняя новость?
— Нет. Всё в порядке, правда. Не нужно меня допрашивать.
И чего может захотеть Гнат, если задумал в очередной раз посмеяться? Переспать и бросить? Разбить сердце влюблённой девчонке, отчаянно решившей поставить на карту всё?
Я ему верю, восклицал разум, но всё равно было не по себе. Верить не получалось, получалось только бояться провала.
Но бояться нельзя!
— Ты никуда не спешишь? — Соломка приподнялась и наклонилась к нему.
— Нет.
— Давай… Я хочу, чтобы ты…
Она не смогла сказать вслух, поэтому потянула его на себя и прошептала:
— Поцелуй меня.
Действительно, лучше сразу всё выяснить, тогда не будешь мучиться сомнениями. Сразу разберёмся, какие у него планы.
Гнат с охотой поддался, целуя её так крепко, что мышцы моментально расслабились и оставалось радоваться наличию под спиной опоры в виде кровати. Обнял, прижимая ладони к спине и Соломка таяла под его прикосновениями, непроизвольно прослеживая путь пальцев, аккуратно обследующих её вдоль позвоночника.
— Дальше. Продолжай!
Она задыхалась, судорожно цеплялась пальцами за его свитер в попытках его снять. Потом бросила, попыталась стянуть свою ночную рубашку, что естественно, не вышло из-за его объятий. Потом тоже бросила, раскинув руки по сторонам, не сумев выбрать, за что лучше хвататься.
Гнат тем временем отодвинулся, пристально смотря на всю эту суету.
— Что ты делаешь?
Соломка застыла с открытым ртом, не сразу сориентировавшись.
— Думаю, это и так понятно!