Соловей для черного принца
Шрифт:
Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я услышала у входа на площадку шумные, веселые голоса. Дети гурьбой вывалились из проема и тут же разбежались в разные стороны, встав у края и осматривая открывшийся вид.
— Вы…вы никого не видели, когда поднимались? — осторожно спросила я Леми.
— Нет, леди… А здесь здорово! Отец не разрешает сюда подниматься. Да и никому не разрешают. Но с вами то можно! Ведь можно же? И нас не наругают?
— Нет, не наругают, — поспешно сказала я, занятая своими мыслями. Мальчишка говорит, что никого не видел. Но человек был! Кто-то же поднимался по лестнице. Куда он
— Ну что, — сказала я громко, обращаясь к детям, — предлагаю совершить набег на кухню в Китчестере. В такой промозглый день, наверняка, хочется чего-нибудь вкусного. Миссис Гривз найдет, чем вас угостить!
Детские личики засветились широкими улыбками, и ребятня восторженно загалдела, предвкушая самое упоительное приключение, какое они когда-либо могли себе вообразить.
— Но нам туда нельзя… — послышался тоненький голосок. — Ужасный граф украдет нас!
— Пусть только попробует! Мы с Леми надаем ему таких тумаков, что он навек отучиться пакостить! — весело сказала я. Меня переполняло чувство облегчения.
Выходя с площадки, я невольно взглянула на покосившую дверь. И запнулась, чуть не упав. Меня пробрал холод. Все мои страхи оправдались! За дверью кто-то прятался! В щелях меж кривых досок явственно виднелись очертания человека. Он притаился. Следит сейчас за мной. Я как завороженная смотрела на дверь. А что если подойти и распахнуть. Вот так просто — взять и распахнуть. Кто бы там ни был — я должна знать, кто это! Бояться мне нечего, он не посмеет ничего сделать, когда тут целая ватага детей. Бояться нечего…Я сделала шаг, другой…
— Леди, леди — ворвался в мое сознание звонкий голос Леми Стоуна, — чего вы там возитесь? Вы же обещали отвести нас на кухню и угостить чем-нибудь…вкусню-ю-ющим, помните?
Я нехотя оторвала взгляд от двери и начала спускаться, улыбаясь.
— Помню, помню. Будет тебе что-нибудь вкусню-ю-ющее!
ГЛАВА 24
Со временем страх, испытанный мною в сторожевой башне сгладился. Через день после этого случая Дамьян уехал на неделю по делам. А мне открылась неприятная истина — после его отъезда никто не беспокоил меня по ночам. Я старалась отнестись к этому спокойно и не раз напоминала себе, что именно от него и можно было ожидать запугиваний.
Однако, поняв, что виновником моих страхов оказался все-таки Дамьян, я как будто вздохнула с облегчением. Теперь все встало на свои места, все стало понятным и объяснимым. Чем же еще развлекаться ему, как не запугиванием маленьких птичек? Для него это была очередная игра. Еще один способ обезоружить меня, подорвав волю и заставив бояться. Я представила, как он веселился там, на башне, чувствуя мою панику, слыша мой полный страха голос, наблюдая за мной из-за двери каморки. Нет уж! Я не позволю запугивать меня! Я укоряла себя за слабость, что позволила страху завладеть мной, за безмерную глупость, что, потакая беспочвенным, вздорным мыслям, уверилась, будто меня хотят убить. Что за нелепость!
Сначала от безделья, а потом увлекшись, я начала ходить в теплицы. Правда, я больше
Дамьяна здесь уважали. Не раз я слышала, как работники отзывались о нем с искренним почтением. Общаясь с ними, я поняла, что они не просто рады работать у Китчестеров, где наемникам платят чуть больше, чем на фермах в деревнях, но и гордились своим местом здесь. Гордились работать именно у такого хозяина, как Дамьян Клифер. Он все знал, все умел, без труда решал любую возникшую проблему, не зазнавался, как другие господа, и даже гнул спину вместе со всеми, как обычный наемник! Но главное — хоть и был строг… уж что-что, а в строгости ему не откажешь, мог выпороть, если считал нужным… но все делал по справедливости!
Разумеется, никто не забывал о его прежних, да и нынешних «делишках». Порой я слышала, как люди перешептывались, обсуждая его выходки, и все же мне казалось, что они закрывали на них глаза и даже многое прощали, и лишь за то, что он умелый хозяин.
Я же, как заправский шпион, слушала, подслушивала, задавала вопросы и впитывала всю полученную о Дамьяне информацию. Мне хотелось знать о нем все: хорошее и плохое; все, чем могли поделиться эти люди. Я не боялась, что узнаю о новых скандалах или очередных проступках. К стыду своему, я пошла на поводу у своего сердца. Мне как будто стало все равно, какие еще недостатки я открою в нем. Зато с какой радостью я внимала похвалы ему!
Граф Китчестер неодобрительно смотрел на мое увлечение. Первые дни он, как и работники в теплицах, считал, что я потакаю своей прихоти, и в скором времени мне надоест, словно деревенщине, возиться с землей. Однако, поняв всю серьезность, с какой я отнеслась к работе, старик не на шутку встревожился. Он с негодованием воспринял то, что я сдружилась с людьми, и что еще хуже держу себя с ними на равных.
— Пойми ты, упрямая девчонка, Китчестеры скорее жабу проглотят, чем позволят себе якшаться с подобными людьми! — увещевал меня дед, когда мы собрались за обедом.
Я только что вернулась из теплиц и, боясь опоздать к столу, не стала переодеваться. На подоле юбки, там, где не закрывал кожаный фартук, темнели пятна грязи. Я постаралась очистить их перед тем, как войти в гостиную, но грязь не поддавалась. И напрасно провоевав с ней пару минут, я решила оставить все как есть.
Увидев такое непотребство в моей одежде, оскорбившее ее взор, леди Редлифф буквально изошлась ядом. Уничижительным тоном она прочитала лекцию о не имевших манер и достоинства неблагодарных выскочках, от которых можно ждать любого бесстыдства, потому как воспитанные в грязи деревенских коттеджей, они, подобно свинье, везде выискивают свою излюбленную среду. С тем самым достоинством, об отсутствии которого сетовала старуха, я проигнорировала ее тираду. Зато на слова графа ответила с не меньшей страстью, чем только что вещала Элеонора.