СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
Шрифт:
— Это, очевидно, тот окольцованный гигант, о котором говорилось в легенде, — сказал Пелорат. — Если это действительно уникально…
— Действительно уникально, насколько знаем мы с компьютером, — сказал Тревиц.
— Значит, это та планетная система, в которой находится Земля. Конечно, никто не мог выдумать такую планету. Чтобы ее описать, надо было увидеть.
— Теперь, — сказал Тревиц, — я готов поверить во все, о чем рассказывают ваши легенды. Это шестая планета, а Земля должна быть третьей?
— Да,
— Это значит, что мы находимся менее чем в полутора миллиардах километров от Земли, а нас не остановили. Гея остановила нас, когда мы приблизились к ней…
— Когда вас остановили, вы были ближе к Гее, — сказала Блисс.
— Да, — сказал Тревиц, — но я считал, что Земля могущественнее, чем Гея. Это добрый знак. Раз нас не остановили, значит, возможно, Земля не возражает против нашего приближения.
— Или, возможно, никакой Земли нет, — сказала Блисс.
— На этот раз вы рискнули бы заключить пари? — без улыбки спросил Тревиц.
— По-моему, — вставил Пелорат, — Блисс хочет сказать, что Земля радиоактивна, как все нам говорили, и что нас не останавливают потому, что на Земле нет жизни.
— Нет, — с яростью сказал Тревиц. — Я верю всему, что сказано о Земле, кроме этого. Мы подойдем поближе к Земле и посмотрим. И у меня предчувствие, что нас не остановят.
Газовые гиганты остались позади. Внутри орбиты ближайшего к солнцу газового гиганта лежал пояс астероидов, (этот газовый гигант оказался самым большим и массивным, как и говорилось в легендах).
За поясом астероидов оказались четыре планеты.
Тревиц внимательно изучил их.
— Третья — самая большая, — сказал он. — Размер и расстояние от солнца подходящие. Она могла бы оказаться пригодной для обитания.
Пелорат уловил неуверенность в словах Тревица.
— Есть у нее атмосфера? — спросил он.
— И более того, — ответил Тревиц, — атмосферы есть у второй, третьей и четвертой. И, как в старой детской сказке, у второй она слишком плотная, а у четвертой — слишком разреженная. Зато у третьей в самый раз.
— Значит, вы думаете, она и есть Земля?
— Думаю? — Тревиц внезапно взорвался. — Думаю! Я просто должен считать ее Землей! У нее есть гигантский спутник, о котором вы говорили.
— Есть? — Лицо Пелората расплылось в счастливой улыбке.
— Безусловно! Вот, посмотрите при максимальном увеличении.
Пелорат увидел два серпа, один заметно больше и ярче другого.
— Меньший — это спутник? — спросил он.
— Да. Он намного дальше от планеты, чем можно было ожидать, но, несомненно, обращается вокруг нее. По размеру это почти малая планета, но он меньше любой из остальных четырех планет. И все-таки, для спутника он слишком велик. У него диаметр, по крайней мере, две тысячи километров, то есть он попадает
— И только? — казалось, Пелорат разочарован. — Значит, это не гигантский спутник?
— Гигантский, гигантский, Янов. Одно дело — спутник диаметром две-три тысячи километров на орбите вокруг газового гиганта, и совсем другое дело — такой спутник вокруг малой, твердой, пригодной для обитания планеты. Диаметр у этого спутника больше четверти диаметра Земли. Вы когда-нибудь слышали, чтобы у обитаемой планеты имелся подобный двойник?
— Я очень мало разбираюсь в таких вещах, — осторожно сказал Пелорат.
— Тогда поверьте моему слову, Янов, — сказал Тревиц_ Перед нами практически двойная планета. Это уникально. На свете очень мало даже таких обитаемых планет, на орбите которых обращается что-то чуть больше булыжника… Так что, Янов, если учесть газовый гигант с огромной кольцевой системой на шестом месте и эту планету со спутником на третьем, и что это предсказали ваши легенды до того, как мы увидели, — перед нами несомненно Земля. Ничего другого предположить невозможно. Мы ее нашли, Янов, мы ее нашли!
Шел второй день их осторожного приближения к Земле. За обедом Блисс зевала. Она сказала:
— Мне кажется, больше всего времени мы тратим на сближения и удаления. Целые недели уходят.
— Отчасти это потому, — сказал Тревиц, — что Прыжки опасны слишком близко от звезды. А сейчас мы движемся медленно, потому что я не хочу влететь в какую-нибудь опасность на большой скорости.
— Мне показалось, вы сказали, что у вас предчувствие, будто нас никто не остановит.
— Предчувствие у меня есть, но я не хочу целиком на него полагаться. — Тревиц посмотрел на свою ложку, перед тем как поднести ее ко рту, и сказал: — А знаете, мне жаль, что мы ели на Альфе только три раза. Там была очень вкусная рыба.
— Прискорбно, — согласился Пелорат.
— Да, — сказала Блисс. — Мы побывали на пяти планетах и со всех удирали в такой спешке, что не могли пополнить припасы. Даже когда на планетах, как, например, на Компореллоне и Альфе, имелось продовольствие… и даже…
Она не закончила, так как Фоллом, подняв глаза, закончила за нее:
— На Солярии? Разве там нельзя было запастись продовольствием? Там полно еды. Не меньше, чем на Альфе. И вдобавок лучше.
— Я знаю, Фоллом, — сказала Блисс. — Просто было некогда.
— Я когда-нибудь снова увижу Джемби, Блисс? — грустно спросила Фоллом. — Скажи мне правду.
— Возможно, — ответила Блисс. — Если мы вернемся на Солярию.
— А мы когда-нибудь вернемся?
Блисс была в замешательстве.
— Пока не могу сказать, — произнесла она.