СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
Шрифт:
— А сейчас мы летим на Землю? Это та планета, с которой, ты говоришь, мы все происходим?
— С которой происходят наши прародители, — сказала Блисс.
— Я могу сказать "предки".
— Да, мы летим на Землю.
— Зачем?
— Разве не интересно, — бодро сказала Блисс, — увидеть планету своих предков?
— Мне кажется, дело не только в этом. Вы все чем-то озабочены.
— Ну, мы же там никогда не были. Мы не знаем, чего ожидать.
— Мне кажется, не только поэтому.
Блисс улыбнулась ей.
— Ты уже поела,
Тревиц недовольно посмотрел ей вслед.
— Это существо, что, читает мысли? — спросил он.
— Не называйте ее "существом", Тревиц, — резко сказала Блисс.
— Так читает она мысли? Вы ведь в состоянии это определить.
— Нет, не читает. Как и Гея. Как и люди Второго Сообщества. Буквальное чтение мыслей, вроде подслушивания разговора, в настоящее время неосуществимо. Как и в обозримом будущем. Мы можем истолковывать эмоции и до некоторой степени управлять ими, но это совсем не то же самое.
— Откуда вы знаете, что она не может того, что для вас предположительно невозможно?
— Как вы только что заметили, я в состоянии это определить.
— Возможно, она манипулирует вами так, что вы не способны определить, что она умеет.
Блисс возвела глаза кверху.
— Не говорите чепухи, Тревиц. Даже, если бы у нее были необыкновенные способности, со мной она ничего не смогла бы сделать, потому что я не только Блисс, но и Гея. Вы все время забываете об этом. Вы представляете себе ментальную силу целой планеты? Неужели вы думаете, что один изолят, каким бы он ни был талантливым, может эту силу побороть?
— Не будьте такой самоуверенной, Блисс, — неприязненно сказал Тревиц. — Вы не можете знать всего. Это сущ… она недавно с нами. Я бы за это время выучил только начатки языка, а она уже свободно говорит на галактическом, использует практически полный словарь. Да, я знаю, вы ей помогаете, но мне хотелось бы, чтобы вы перестали.
— Дело не в том, что я помогаю. Она очень умная. Настолько умная, что мне хочется сделать ее частью Геи. Если окажется, что она еще достаточно молода, и это возможно, мы сможем изучить солярийцев, чтобы со временем вобрать всю их планету. Фоллом может оказаться очень полезной для нас.
— А вы не подумали о том, что солярийцы даже по моим стандартам патологические изоляты?
— Если они станут частью Геи, они перестанут быть изолятами.
— Я не согласен с вами, Блисс. Солярийский ребенок кажется мне опасным. Я думаю, нам надо от него избавиться.
— Как? Вытолкнуть через шлюз? Или убить, разрубить на кусочки и пополнить ею наши продовольственные запасы?
— Ох, Блисс, — сказал Пелорат.
— Фу, я ничего такого не думал, — сказал Тревиц. Он прислушался. Флейта звучала без сбоев и дрожи. Они говорили полушепотом. — Когда кончится наш поиск, надо будет вернуть ее на Солярию,
— Тревиц, я знаю, что у вас талант приходить к правильным решениям, — сказала Блисс после некоторого раздумья. — Но я знаю также, что вы с самого начала были настроены против Фоллом. Может быть, из-за того, что на Солярии вас унизили, вы злитесь на эту планету и на всех ее обитателей. Поскольку я не могу вмешиваться в ваш разум, наверняка я этого не знаю. Но помните, пожалуйста, что мы сейчас были бы мертвы и, я думаю, похоронены на Альфе, если бы не взяли Фоллом с собой.
— Знаю, Блисс, но все равно…
— Ее умом надо восхищаться, а не завидовать.
— Я ей не завидую. Я ее боюсь.
— Ее ума?
— Нет, не совсем. — Тревиц покусал губу.
— Так чего же вы боитесь?
— Не могу сказать, Блисс. Если бы я знал, чего боюсь, я бы, возможно, не боялся. Это нечто, чего я не понимаю. — Голос Тревица стал тише, он как будто говорил сам с собой. — В Галактике много такого, чего я не понимаю. Почему я выбрал Гею? Есть ли в психоистории пропущенный постулат? Если есть, то какой? И кроме всего этого, почему меня так беспокоит Фоллом?
— К сожалению, — сказала Блисс, — я не могу ответить на эти вопросы. — Она встала и вышла из кают-компании.
Пелорат посмотрел ей вслед и сказал:
— Все не так уж плохо, Голан. Ведь мы нашли Землю и приближаемся к ней. Может быть, на Земле разрешатся все загадки. И пока ничто не пыталось остановить нас на пути к Земле.
— Мне это не нравится, — тихо сказал Тревиц.
— Не нравится? Почему? — спросил Пелорат.
— Честно говоря, я был бы рад проявлению признаков жизни.
Пелорат поднял брови.
— Значит, вы обнаружили, что Земля все-таки радиоактивна?
— Не совсем. Но она теплая. Немного теплее, чем можно ожидать.
— Это плохо?
— Необязательно. Может быть, там просто жарко, но, несмотря на это, можно жить. Облачный слой толстый и определенно состоит из водяных паров. И эти облака вместе с обширным океаном могут сохранять условия, пригодные для обитания, несмотря на температуру. Я пока что не уверен. Только…
— Да?
— Если бы Земля была радиоактивной, этим вполне можно было бы объяснить, почему она теплее, чем ожидалось.
— Но ведь это не является обратным аргументом? Если она теплее, чем ожидалось, это еще не значит, что она должна быть радиоактивной.
— Нет. Не значит. — Тревиц вымученно улыбнулся. — Нет смысла расстраиваться заранее, Янов. Через пару дней я смогу сказать наверняка.
Фоллом, глубоко задумавшись, сидела на койке. Когда вошла Блисс, Фоллом быстро взглянула на нее, затем снова опустила глаза.
— Что случилось, Фоллом? — спокойно спросила Блисс.