Сопротивляйся мне

Вечная Ольга

Я делаю шаг назад.

— Просто секса… Между нами был просто секс, значит? — мне горько. — Может быть, тогда в последний раз?..

— Последний раз — это фуфло. Я надеюсь, в благодарность за всё, что я для тебя сделал, ты включишь, наконец, мозг. Я устал за день и хочу отдохнуть.

— Так за нее переживаешь? — чтобы не злить его сильнее, я тороплюсь к выходу, но продолжаю говорить. — Каких-то пара дней, и она стала для тебя важнее меня?

— Она почти моя жена. Не подружка, не увлечение, не помутнение. А жена. Это статус.

И да, теперь она для меня важнее всего. И ее моральное спокойствие — в том числе. Если ты сомневаешься, на что я способен, спровоцируй. Убедишься.

Я бросаю на него последний взгляд, чтобы запомнить. Просто запомнить его лицо, позу, его взгляд.

Выхожу из номера, автоматический замочек щелкает, показывая, что у меня ничего не получилось.

Я прижимаюсь спиной к двери и… отпускаю себя. Слезы брызгают из глаз, я сползаю на корточки и захожусь в немой истерике. Чем эта девица лучше меня? Тем, что родилась в хорошей семье, а я в маргинальной? Так мы не выбираем родителей!

А потом слышу грохот и звон. Кажется, он разбил стакан об пол!

Я не сдерживаю жалобного жалкого всхлипа. О, милый, что же ты с нами делаешь? Твое упрямство и категоричность. Ты принял очередное решение за нас обоих и понимаешь только покорность.

Я жду еще пять минут, вдруг он позвонит и попросит вернуться. А может, побежит догонять?

Но он не бежит. Не звонит и не пишет. Я поднимаюсь на ноги и спускаюсь в фойе. Через пять минут сажусь в машину. Когда мое такси трогается с места, окна в его номере не горят. Но я отчего-то знаю, что заснуть он в ближайшие часы вряд ли сможет.

Глава 17

Лика

Проснувшись, я первым делом тянусь к телефону и смотрю на часы. Почти одиннадцать! О боже! Солнце нещадно лупит в просветы между плотными шторами.

Я прячу голову под подушку и закрываю глаза. Я проспала всё на свете! Учитывая, что семья жениха вложилась лишь деньгами, вся организация завтрашнего мероприятия автоматически легла на нас. В восемь мы должны были быть в ресторане, чтобы окончательно утвердить меню. Затем пообщаться с тамадой.

А еще в планах было забрать платье, уточнить насчет цветов, встретить в аэропорту родственников, прилетевших специально на торжество.

В итоге невеста с похмелья кое-как разлепила глаза ближе к обеду. Я вспоминаю, как заявилась домой. Поначалу кралась на цыпочках, но диктатор, конечно, услышала и выбежала в коридор. Включила свет, принялась возмущаться. Со второго этажа галопом спустились родители и Костя.

— Посмотрите на нее! Явилась пьяная под утро! Позор-то какой! Нет, вы видите, она на ногах едва стоит!

И тут я взъярилась! Опалила ее взглядом, потом посмотрела на отца, вновь на Виолетту Степановну. И проговорила:

— Если ты, бабушка, или ты, папа, меня еще хоть раз пальцем тронете, он

вас из-под земли достанет, — сделала акцент на слове «он». — Завтра я стану женой Владимира. Но уже сегодня он за меня заступится. Хватит одного моего звонка! — я продемонстрировала им телефон. — Я просто наберу его номер, и он приедет! И тогда вы пожалеете!

С этими словами в гробовой тишине я с гордо вздернутым подбородком поднялась по лестнице.

Никто и слова не сказал. Не осмелился.

Зашла в свою комнату и рухнула на кровать. Помню, как мама меня раздевала и укрывала одеялом. Тоже молча.

Боже, какой стыд! Я ж на лестнице оступилась и чуть не рухнула. Благо вовремя схватилась за поручень. Этот момент, к сожалению, несколько смазал впечатление от моей воинственной речи. Всё же текила была лишней.

Ладно, отнесемся ко вчерашнему вечеру как к опыту. Почему нет? Я сказала, что хочу отрыв. И отрыв был! Самый настоящий. Я была не с каким-нибудь гастролирующим музыкантом-наркоманом, а с будущим мужем. Мы знакомились, целовались, учились доверять друг другу.

Я вспоминаю, как Владимир смотрел на меня, как обнимал. Я танцевала, словно в последний раз в жизни!

Распахиваю глаза и улыбаюсь, прокручивая в голове детали вчерашнего вечера. Как он прижал меня к себе, как после горячего поцелуя я зашептала ему на ухо:

— Обещал ведь только один поцелуй. А сам делаешь это снова и снова.

— Начался новый день, Анж. О нем я пока ничего тебе не обещал, — протянул он. У меня аж коленки задрожали от его голоса.

Наше свидание было на грани. Остро, смело. Я привыкла бояться, оглядываться по сторонам, считать секунды. С мужем — этого делать не нужно.

Почувствовав жар внизу живота, я соскакиваю с кровати и, закутавшись в халат, пробегаю в ванную комнату. К счастью, никого по пути не встретив. Видок спросонья так себе! Я едва удостаиваю беглым взглядом свое отражение в зеркале и забираюсь под душ.

Намыливаюсь дважды подряд. Всё это время улыбаюсь. Я, конечно, ужасный человек. Предала Тараса. Мне ведь действительно было хорошо вчера. Я была пьяна, раскована и возбуждена. А еще это было грязно и правильно одновременно.

Правильно — потому что почти муж. Грязно — потому что я его не люблю. Я хотела отдаться нелюбимому мужчине.

Я к Владимиру вообще ничего не чувствую. К Тарасу — да, я знаю его с детства и переживаю за его судьбу. Он мой родной человек. За Владимира я не переживаю совсем. У него всё под контролем, смысл беспокоиться? Мне дико понравилось ощущение безопасности и уверенности, которое он излучает.

Если Тарас бледнел и нервничал, когда мы обсуждали моего папу, что и понятно, Владимир ответил — «пусть только тронут». И это было не бахвальство. Те проблемы, которые нам с Тарасом казались нерешаемыми, Дымарскому кажутся незначительными. Он мной очарован и хочет обо мне заботиться.