Сорока на виселице
Шрифт:
Уистлер с восхищением рассуждал о деятельности анонимных мистификаторов, и я подумал, что он сам мистификациям не чужд.
– Тайные общества были весьма популярны в прошлом, – рассказывал Уистлер, дымя папиросой. – Потом, конечно, они вымерли… деградировали в клубы по интересам… Но освоение космоса могло вдохнуть в эти институты новую жизнь… У меня на этот счет есть своя теория, я убежден, что человечество непредвиденно резво вышло в межзвездное пространство, знаешь ли. Слишком резкий и качественный рывок – поклон Сойеру и товарищам. Мы должны были
Уистлер недокурил, затушил папиросу.
Я подумал, что и мне стоит иметь свою теорию. Или взгляд. На всякий случай. Теорию – и стать космическим нигилистом.
– Мы отправились к звездам и догнали те проблемы, с которыми должны были столкнуться лет через двести-триста…
Уистлер разговорился и вместо папиросы принялся грызть печенье, причем с аппетитом, так что мне и самому захотелось.
– И по мере расширения ойкумены этих проблем все больше… Вот почему Барсик пытался сбежать? Этот вопрос лишь на первый взгляд нелеп и празден…
Уистлер захлопунл «Ошибку выжившего».
– Бегут даже искусственные существа, – сказал он. – Бегут все, паразиты, клопы, блохи, книжные черви… Мария говорит, что вся ойкумена поражена книгочервем, это стало глобальной проблемой. Современный человек не готов к подобному вызову – он еще способен долететь до звезд, но уже не знает, как противостоять блохе или древоточцу. Плечо Аримана…
Ойкумена поражена червем и бегством.
– Эй! – послышался издалека голос Марии. – Эй, вы где?! Сюда идите! Я его нашла!
Уистлер соскочил на палубу и поспешил к Марии. И я.
Барсик умудрился втиснуться в пространство между двумя грузовыми боксами и перепугано сверкал из темноты желтыми глазами. Действительно, глупая пантера.
– Барсик! – Уистлер протянул руку. – Иди сюда! Иди сюда, дурачок!
Пантера пошевелилась, но с места сдвинуться не смогла.
– С пантерами это случается, – пояснил Уистлер. – Застревают, проваливаются, засыпают на ходу. Просчеты бихевиористов. Шаблоны поведения редактировали – удаляли охотничьи инстинкты, инстинкты размножения, снижали агрессию – и в результате перекос, некоторые цепочки выключились… Барсик, надо признать, туповат, может подавиться, может язык случайно откусить, постоянно где-то застревает.
Не удивительно, что сбежал.
Барсик дернулся, пытаясь освободиться, однако и в этот раз не получилось.
– Все-таки лучше сообщить капитану, – сказала Мария. – Или…
Барсик печально вздохнул.
Или инженеру трюма. Чтобы выручить Барсика, потребуется снять бокс с креплений, а для этого нужен ключ, а он у инженера, а инженер на Луне. Видимо, ушибленный маралом.
– К
Уистлер втиснулся между боксами, но, несмотря на свою худобу, смог пролезть только боком. Добрался до пантеры, ухватил ее за передние лапы и попытался вытянуть.
– Осторожнее! – посоветовала Мария.
Барсик мяукнул.
Боксы крепились к палубе и друг к другу, не расцепить. Либо домкрат и разжимать, либо снимать с креплений.
Уистлер тянул, а Барсик мяукал. Как обычная кошка, застрявшая головой в кринке со сметаной. Не сопротивлялся, но и с места не двигался.
– Плотно сидит… – пожаловался Уистлер. – Тут надо… Не знаю, что надо…
Уистлер выбрался из ящиков, с трудом.
– Ян – спасатель, – напомнила Мария.
Уистлер обернулся ко мне.
И Мария.
Я взял у Марии ломик. Альпеншток.
– Зажигалку, – попросил у Уистлера.
Уистлер протянул.
– Ты что… поджечь его хочешь? – неуверенно спросила Мария. – Я лучше к капитану сбегаю…
– Да Ян, не надо жечь… Да пусть тут торчит, ничего с ним не случится.
– Не поджигай…
Беспокоились.
– Подожгу самый кончик, – успокоил я. – Как хвост загорится, так он сам и выскочит. Это старая егерская техника, я так однажды медведя из дупла выкурил.
Мария и Уистлер испуганно переглянулись. Поверили.
Я чиркнул колесиком, добыл огонь.
– Ян, ты что… Не надо!
Мария окончательно растерялась. Барсик стал испуганно нюхать воздух, шевелить ушами.
– Ошибка выжившего, – пояснил я. – Все будет хорошо. Отойдите, пожалуйста… шагов на пять.
Они послушно отступили.
Я воткнул ломик в крышку бокса. Оторвал рукав куртки, намотал на скобу. Поджег. Рукав загорелся. Хорошо, что комбинезон не надел, он наверняка негорючий.
Рукав задымил.
Я отступил к Марии и Уистлеру.
Рявкнула сирена, сверху ударил луч аварийного освещения, хлопок, толчок воздуха, рукав погас. Барсик отключился, безвольно растекся между стенками ящиков. Я быстро запрыгнул на боксы, сунул руку в щель. Шкура была толстая и теплая, я захватил пантеру за загривок и потянул.
Тяжелый Барсик, пришлось перехватить еще и левой.
Я выволок пантеру из ящиков и аккуратно положил на палубу.
– Ого…
Мария была удивлена.
– Впечатляет… – с уважением сказал Уистлер. – Весьма, Ян, весьма!
– Стандартная система безопасности, – пояснил я. – В зоне возгорания создается вакуумный стакан – огонь гаснет. Высшие животные теряют сознание из-за резкого скачка давления. При потере сознания мышцы расслабляются.
– Ян, переходи в синхронные физики, – предложил Уистлер. – Нам нужны люди со свежим взглядом…
Барсик очнулся, покачиваясь, поднялся на лапы.
– Очухался! – Уистлер щелкнул пантеру по носу. – И что мне теперь прикажешь делать? На поводок тебя сажать? Или в клетку? Ян, ты знаешь, как сделать клетку?