Сосед будет сверху
Шрифт:
Я всегда представляла себе разных парней, невозможно не представлять, когда такое творится у тебя над головой. Но пришла к выводу, что наверху живет кто-то вроде раскачанного Джейсона Момоа, к которому толпами валят женщины, дабы он осветил их своим причиндалом.
Со стуком разобрались, а теперь на предмет скулежа.
Я отрываю лицо от подушки и смотрю направо: оно опять делает это. Вытаращив глаза так, что должны полопаться все капилляры, с подобием натянутой улыбки на глупенькой морде белоснежная мальтипу
И вот это финиш.
В этом доме трахаются все, кроме меня!
Утро радует мигренью, недосыпом и странным тремором от ночных приключений. И я не про секс, к сожалению. Точнее, не про реальный. Всю ночь вместо блаженных снов про мягкие облака меня так или иначе посещали эротические видения. И всегда за мной и моим страстным Джейсоном Момоа наблюдала проклятущая мальтипу Офелия.
Трахаться на глазах у собаки с воображаемым мужиком — это дно. А проснуться не от поцелуев, а от липкого языка желающей поссать собаки — это днище.
Я встаю, переодеваюсь в самые удобные лосины, натягиваю толстовку и ловлю по дому героиню-любовницу, которая снова переключила внимание на бобра.
— Офелия, мать твою, ко мне!
Еще десять минут борьбы со шлейкой, и мы победили.
Ну а в лифте я встречаю привычную картину: помятая барышня лет двадцати с явными признаками низкой социальной ответственности. Мы с телками моего соседа Джейсона хорошо синхронизированы. Они, как правило, оказываются выдворены из квартиры примерно в восемь утра, а это время Офелии метить территорию.
Телки всегда разные, и мысленно я их всех зову Иринами. Ничего личного, вы не подумайте, просто была у меня такая знакомая, ну вот прям типичная подружка Джейсона, и звали ее Иркой. Ирка была слаба на передок, на задок и вообще на все стороны, но самомнение имела такое, что на хромой кобыле к ней подъехать нельзя было. Когда я впервые встретила в лифте помятую барышню, то сразу поняла — это Иринка или одна из ее модификаций.
Вообще все его девицы примерно одного сорта и выдержки. Все сильно пахнут духами, имеют безупречно красивые лица, дорогую одежду, айфон в цветастом чехле и фирменную сумку. Самодовольные сытые улыбки и немного пристыженный вид прилагаются.
— Привет, Ириш, — как ни в чем не бывало здороваюсь с телочкой, а она хмуро смотрит на меня.
— М-мы знакомы? — голос у нее охрипший. Ну конечно, так орать всю ночь! Где уж тут не охрипнуть?
— Ой... ой, прости. Ты так на нашу соседку похожа. Прости, — отчаянно переигрываю я и отворачиваюсь.
Телочка моргает, фырчит что-то под нос и, глядя в зеркало лифта, принимается вытирать растекшуюся под глазами тушь. М-да, знала бы она, что я в своих фантазиях вчера у этого зеркала делала с соседом Джей-Джеем.
Лифт останавливается на первом этаже, Иришка, покачиваясь, выходит. Она оглядывается в шикарной парадной, мы же с Офелией гордо шествуем к двери и, прежде чем отправиться по своим делам, пропускаем ту вперед.
А дел у нас куча! Точнее три,
Собака мне досталась ездовая, любительница побегать, и во избежание порчи имущества от гиперактивности животины, я приняла решение, что начну вместе с ней заниматься спортом дважды в день. Так что цепляю поводок Офелии к своему поясу, даю вкуснямбу за послушание, и мы бежим. Во дворе «нашей» элитной новостройки прекрасная площадка, где можно насладиться резиновым покрытием дорожек и одиночеством — никаких тебе велосипедистов, мам с колясками и прохожих, только любители утреннего бега.
Размявшись, я занимаюсь на уличных тренажерах, три раза кидаю тупице мячик (на четвертый она отказывается его приносить), и мы уходим.
Может показаться, что я не люблю собаку, но правда в том, что ее у меня нет. И я не сошла с ума. Может создаться впечатление, что я богатенькая сучка, которая живет в суперсовременном жилом комплексе, но это не так. Питаюсь я по большей части дошираками и растворимым кофе. Вы можете подумать, что я содержанка, которая пользуется за счет мужика всяческими благами — и… нет, увы.
Я догситтер, охранница цветов и уборщица пустого помещения. Три по цене одного!
Месяц назад пожилая модница наняла меня, чтобы улететь в Милан, откуда шлет зарплату и суточные на собаку. Я же наслаждаюсь ее шикарными хоромами, завариваю лапшу быстрого приготовления в дорогущей керамике, пью из богемского хрусталя дешевое пиво и кидаю в джакузи вишневые бомбочки из супермаркета за углом.
Обожаю свою жизнь!
Офелия послушно тащится домой, где мы завтракаем и собираемся на новое испытание. Сегодня понедельник, а значит день собачьего СПА: груминг, когти, зубы, отбеливание шерсти на заднице и вот это все.
Узнав, что у меня есть права, Эмма Робертовна вручила мне ключи от своей роскошной тачки, чтобы я могла катать ее Фелюшку по всяческим нуждам. Так я стала обладательницей «Ауди», где есть специальное собачье кресло и стереосистема с полным собранием альбомов Аллы Пугачевой. Увы, я до сих пор не поняла, как включить в машине свою музыку, так что из колонок продолжает играть что-то вроде «по улице моей который год звучат шаги — мои друзья уходят» и «миллион, миллион, миллион алых роз» в придачу.
Но я обожаю эту жизнь!
Насыпав Офелии сорок грамм корма и мелко порубленные говяжьи легкие, я лью сверху чайную ложку лососевого масла и делаю себе простой бутер с колбасой и огурцом. Влезаю в чистую толстовку и джинсы, наряжаю Офелию и кидаю Эмме Робертовне фотку псины в розовой юбочке. Эмма одобряет собачий лук и просит сбросить мое фото. Приходится делать семейную фотосессию: я, а на заднем плане Офелия и ее многострадальный бобер, которого я предсказуемо зову Иришкой.