Сотая бусина
Шрифт:
– Наверное, - пожал плечами мужчина.
– Так зачем же призраку часть его собственной души?.. Ничего не понимаю...
– Он, если верить Ветрану у нас вообще не призрак, - едва сдерживая ухмылку, изрек Зеня.
– А кто?
– в голос выдали мы все трое.
– Святой дух... Ну, его же канонизировали, - в ожидании реакции на удачную шутку, воззрился на нас кот, но тут же столкнулся с хмурым взглядом Ветрана.
– Ну, извини... А как твоего наставника звали?
– Почему, 'звали'?
– буркнул в ответ мужчина.
– Его и сейчас так зовут. И к стене
– Я понял, Ветран. Я, хоть и выражаюсь иногда не очень корректно, особенно в том, что касается религии, ты же знаешь, - со значением добавил умник.
– Но, в вопросах внутренней политики ориентируюсь превосходно. Так как его... зовут?
– Святой Хвостокрут, - тихо произнес воин духа.
– Как, как?
– пропищала, совершенно наивная в этих же вопросах домовиха.
– Его зовут Святой Хвостокрут. Правда, у него есть и другое имя, настоящее - православное, но оно как-то в народе не прижилось и рождало много вариаций... Наверное, из-за сложности произношения. Поэтому Хвостокрут, оказалось куда живучее.
– А, настоящее его имя?
– осторожно поинтересовался Зигмунд.
– Ербджениуфактус, - без запинки выдал Ветран.
– Я два года упражнялся, прежде чем научиться говорить правильно. А вообще у него даже тетрадка была, куда он все варианты записывал, - неожиданно расплылся воин духа, а потом, вдруг, помрачнел.
– ...Как бы там ни было, я доведу начатое до конца... Скажите, после всего того, что я вам рассказал, как ВЫ теперь поступите? Мне это надо знать.
– Ты сам скажи, ты когда-нибудь убивал... домовых?
– неожиданно произнесла Груша.
– Домовых?
– вскинул брови мужчина.
– Нет. У моей матушки за печкой живет домовой. Она его поит молоком и даже разговаривает с ним. Правда, не дружит.
– А-а, это нормально, - вздохнула кроха, как мне показалось, с облегчением и выжидающе глянула на меня, а я, в свою очередь, на Зигмунда.
– А как ты относишься к...
– внезапно замолчал тот, а потом оскалил пасть.
– Да, ладно. В карты со мной ты теперь уж точно играть не сядешь. Вам ведь ваша религия запрещает.
– Ну, тогда, - пришлось подводить итог мне.
– все обсуждения дальнейших планов давайте продолжим на свежие головы? Груша, ты, как и договаривались, корми гостя, а я - в баньку. А потом всем спать... Хоть немножко, - страдальчески скривилась я, глядя в мутное рассветное окно... И услышала сбоку от себя глубокий выдох Ветрана...
В остывшей баньке было серо и неуютно и спустя какое-то время я с удивлением обнаружила себя за тем, что сижу на лавке и бессмысленно глядя в оконце, вожу рукой по воде в ушате... А ведь еще даже к мытью не приступала. Никуда не годится такой настрой. Пришлось весь ушат вылить себе на голову. Получилось достойно и успевшая остыть вода, взбодрила на совесть. Дальше дело пошло быстрее, но уже у задней двери дома я вновь затормозила, однако, по другой причине - не хотелось никого разбудить своим бодрым возвращением. Но, и здесь вышло удивление -
– С легким паром, - повернул он ко мне свое сосредоточенное лицо.
– Спасибо, - сначала хотела я промахнуть мимо, но потом передумала.
– Ты почему не спишь?
– Тебя жду, - просто ответил Ветран.
– Я в последнее время везде опаздываю, а тут решил сам дождаться.
– А-а-а... А у таверны где тебя носило?
– подошла я к окну и встала рядом.
– У таверны? За нашим магом... носило. Он меня своим взглядом оттуда выманил. Ну, я и понесся за ним, как пастух за коровой с колокольчиком, - криво усмехнулся мужчина.
– Только потом понял, что это обманка, чтобы меня отвлечь. Да-а... А ведь ты права, Анастэйс. Мне здесь многое не знакомо.
– Я этого не говорила...
– уперлась я лбом в раму.
– Мне самой в боевой магии многое не знакомо, а еще больше я знаю лишь в теории. Что же касается твоего наставника... Ты знаешь, я держала эту бусину в руках и если в ней действительно, осталась часть его души, то тогда душа эта была чистой и светлой, как та сила, что в этой бусине светится. И мне не верится, что, при жизни обладая такой энергией, он после смерти смог резко измениться в худшую сторону.
– Мне тоже в это долго не верилось. А потом я увидел его сам.
– Что ты увидел?
– повернула я голову к Ветрану.
– Мужчину в монашеском плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Но, он говорил со мной, как мой бывший наставник - тем же голосом и словами... Вот это я и увидел.
– Мы очень часто видим то, во что нам проще поверить или, в чем нас уже убедили. А надо видеть душой. Вот ты мне поверил душой, так?
– Да, - посмотрел на меня мужчина.
– И я тоже, после всего того, что о тебе узнала... Сначала, конечно... растерялась, но потом постаралась не думать о тебе, как о части чего-то чуждого и далекого, а думать, как о единственном, отдельно от твоей башни и твоей работы. И... тогда я тебе поверила.
– Анастэйс...
– протянул он, вдруг, руку к моему лицу, а потом с улыбкой ее опустил.
– Я помню - к тебе прикасаться нельзя... Ты знаешь, ты для меня стала воплощением всего этого запретного мира. А твой дом, он вообще как весь этот мир.
– Еще бы, - смущенно усмехнулась я.
– Так оно и есть. Здесь живет домашний дух - представитель нечисти в самом лучшем ее варианте, кот, считающий себя философом и ученым ...
– ... и маг, замечательная, умная и... очень красивая, вокруг которой весь этот мир вращается.
– Ну да. Полностью с тобой согласна, особенно, там, где про мою красоту, - иронично скривилась я и взмахнула своей синей челкой.
– А кто у нас ты?.. А ты у нас представитель человеческой расы, а еще... религиозный символ получаешься... А ведь точно, Ветран, - хлопнула я мужчину по плечу.
– Целая модель мира в отдельно взятом деревенском доме.
– Где каждому есть место, - продолжил за меня воин духа.
– Я и это помню.
– Ага... Какая хорошая у тебя память...