Сотрудник отдела невидимок
Шрифт:
– Ахмед… – послышалось из затененного проема двери, ведущей в трюм.
Остальное было произнесено с вопросительной интонацией по-чеченски, но Юрьеву не требовался переводчик. Кто-то из боевиков спрашивал позволения проветриться на палубе. Они там совсем запарились в своем кубрике и хотели сделать небольшой перерыв.
Одна пара наручников валялась на полу, а вторая никак не поддавалась усилиям Лали. Заслышав мужской голос, она сделалась излишне суетливой, что сделало простую задачу невыполнимой. Оттолкнув ее свободной рукой, Юрьев упал на бок и покатился к двери. Он подоспел туда как раз в тот момент, когда турок замер на верхней ступеньке, потрясенный открывшейся его взору картиной.
Ловящий его за щиколотки противник охнул, всплеснул руками и с грохотом покатился вниз.
– Лали! – выдохнул Юрьев, переворачиваясь лицом вниз.
Девушка склонилась над ним, поскуливая от ужаса. Лишь только раздался тихий щелчок последнего разомкнувшегося браслета, Юрьев ринулся к столу. Лали, решившая, что ее бросают на произвол судьбы, пронзительно заверещала. Из надстройки, служащей входом во внутренние помещения яхты, слышалась чеченская речь, лязг передергиваемых затворов и возня мешающих друг другу мужчин.
– Падай, right now! – крикнул Юрьев Лали, мешая русские и английские слова. – Ложись, дура. Lay down!
Услышав первый выстрел, девушка рухнула как подкошенная. Юрьев, вооружившийся трофейной «береттой», пальнул сначала по светящемуся пятну, тающему на месте огнестрельной вспышки, а потом разбил пулей прожектор на мачте. В надстройке раздался звериный вой раненого и удары катящегося кубарем тела. Кто-то из девушек рыдал, причитая:
– Мама, мамочка!
На нее заорали по-чеченски. Следя одновременно за дверью и распростертым Казаевым, Юрьев залег за мачтой. Долго ли он сможет противостоять целому отряду боевиков, затаившихся внизу? С минуты на минуту они придут в себя и пойдут в атаку, наверняка имея в своем распоряжении не только автоматы, но и гранаты. Юрьев же был вооружен легкой «береттой 959 ВS» двадцать пятого калибра. Идеальное оружие для скрытого ношения под одеждой, однако не слишком надежный пистолет для ведения ночного боя. Прицельные выстрелы возможны с расстояния, не превышающего десяти метров. Пули, из которых две уже израсходованы, вылетают со скоростью 210 метров в секунду. Этого слишком мало для того, чтобы остановить взрослого мужчину попаданием в плечо или в конечности. Требуется непременно поразить его жизненно важные органы, а дальность прицельной стрельбы мизерна.
– Лали! – крикнул Юрьев. – Дверь!
От волнения он забыл, как произносится это слово по-английски.
– What? – отозвалась скорчившаяся за бухтой каната девушка.
– The door! Close the door! Закрой ее на хрен!
Лали послушно кивнула. Прикрывая ее, ползущую на четвереньках, Юрьев выпустил в дверной проем три пули подряд, с досадой слушая, как они визгливо рикошетят от переборок, не задевая врагов. Этот цейтнот не мог продлиться долго, а ведь требовалось еще пробраться в рубку и разобраться с управлением яхтой. Почти невыполнимая задача. Ведь даже садясь за руль незнакомого автомобиля, человек должен освоиться, прежде чем почувствовать себя в своей тарелке. Что уж говорить о такой громадине, как морское судно, где одних электрических датчиков не меньше десятка? Плюс всевозможные рычаги, термометры, компас, барометр, тумблеры включения сигнальных огней, прожектора, рации…
Юрьев победил, но это была пиррова победа. Она давала лишь небольшую отсрочку, а не настоящее преимущество. Время замедлило ход, как бы предлагая хорошенько прочувствовать значение каждой секунды, отделяющей бытие от небытия.
5
Юрьев смахнул со лба пот, застилающий глаза. Дважды Лали поднимала руку к двери и дважды отдергивала ее, словно не решалась прикоснуться
Словно прочитав его мысли, Лали вихрем промчалась на корму судна и, упав на люк, закрыла засов. Там тоже затрещал автомат, но пули, прошивающие дубовый щит, не зацепили турчанку. Вовремя откатившись в сторону, она показала пальцем на Казаева:
– Kill him! Убей его, убей!
Смерив ее злобным взглядом, Казаев что-то выкрикнул на своем языке. Окончательно пришел в себя? Отдает команды своим головорезам? В два прыжка приблизившись к Казаеву, Юрьев для начала смазал его пистолетом по челюсти, а потом воткнул ствол в глазницу.
– Стреляю на счет «три». Что ты им приказал? Раз…
Под палубой, где непрерывно раздавался топот множества ног, что-то загремело. Потом заверещала одна из девушек, к ней присоединились остальные, и их голоса слились в пронзительный визг, способный заглушить двигатели реактивного самолета.
– Два! – Юрьев усилил нажим на «беретту», нимало не заботясь о том, что поверженный враг ослепнет на один глаз.
– Стоит мне подать сигнал, и шлюх порежут на куски, – пояснил Казаев, гримасничая. – Потом черед дойдет до тебя. И до нее. – Пересиливая боль и страх, он наугад указал пальцем в сторону Лали. – Вам всем конец. Вы подохнете, подохнете, подохнете!
Он не блефовал. Но и Юрьеву было не до шуток. Он спустил курок и сказал, словно стучащая зубами Лали нуждалась в его оправданиях:
– От него воняло. Извини. – Юрьев встал и спросил, помогая себе жестами: – Как насчет иллюминаторов? Port holes, I meen!
– What do you say? – спросила Лали, уставившись на размозженную голову своего господина.
– Окна, девочка, окна. Через них можно выбраться наружу?
Сообразив, о чем идет речь, она замотала головой столь энергично, что волосы захлестали по ее смуглым плечам:
– No other way out! Too small windows. – Лали изобразила пальцами круг, сквозь который не просунул бы голову и ребенок.
Разумеется, она преуменьшала размер корабельных иллюминаторов, но Юрьев не стал проявлять дотошность.
Женские вопли внизу смолкли. Только тревожные мужские голоса, перебивающие друг друга, как на восточном базаре. Кто-то методично колотил в дверь тяжелым твердым предметом. Били также в закрытый люк.
– Бежим! – взмолилась Лали. – Run for our lives!
Проявившая столько отваги и решимости, она едва держалась на ногах. Показав ей жестом не суетиться, Юрьев крикнул:
– Эй, там, в трюме! Слушайте внимательно, повторять не буду. – Он остановился, набирая побольше воздуха. – Девушек не трогать. Сидите тихо, как тараканы, не то вашему атаману каюк.
– Он жив? – громко спросили из-за железной двери.
– Жив, – сказал Юрьев, покосившись на вязкое, густое желе, расплывающееся вокруг головы Казаева.
– Тогда пусть подаст голос! – заорали невидимые боевики. – Командир, ты нас слышишь? Отзовись!
– Ваш командир связан, а во рту у него кляп, – крикнул Юрьев. – Это для вашего же блага. Очень скоро яхта причалит к берегу, а у вас есть, на кого валить вину. – Откашлявшись, он предупредил: – Но если полиция обнаружит внизу трупы, то никому не отвертеться. На вашем месте я бы поискал способы избавиться от оружия, хотя, конечно, дело хозяйское.