Совьетика
Шрифт:
…Ближе к лету я уже смирилась с мыслью, что этим летом перевезти Лизу в Ирландию не удастся. Договор с квартирным хозяином через год после подписания первого был обновлен таким образом, что он мог теперь выставить меня в любой момент, предупредив за месяц. Я прекрасно понимала, что если я привезу Лизу в Дублин еще раз, то он так и сделает. Нужно покупать свое жилье. Но как, где? В Дублине мне даже сарай был бы не по карману. Машину я не вожу, так что далеко за городом жить и приезжать сюда на работу не смогу. Да и какой смысл везти Лизу туда, где для нее нет подходящего лечения? Но моя работа-то здесь! И найти ее в других странах не так-то легко… Что же делать? Полагаться на то, что жизнь подскажет, было нельзя – да и некогда, с каждым днем
К сожалению, с работой в Белфасте, судя по газетам, было туго. Требовались только представители каких-нибудь экзотических специальностей вроде «peace facilitator” для различных НГО. Но эта мысль запала мне в голову- особенно после того, как я списалась по интернету с одной из крупных белфастских больниц и выяснила, что там есть неврологи с хорошей репутацией. Надо будет разузнать побольше про жизнь там.
«Разузнать про жизнь там» мне помогла (опять, опять, каюсь и знаю, что вы скажете!) переписка по интернету же, с одним из тамошних местных жителей по имени Джеффри Кавана.
Надо сказать, что мои познания о специфике «Ольстера», как его именовали в советских передачах новостей, были весьма поверхностные. Например, я даже не знала, что слово «Ольстер» в отношении Северной Ирландии употребляют только протестанты-юнионисты и «насадившие» их туда англичане («насадившие» потому, что массовое переселение шотландских протестантов на север Ирландии, поощряемое англичанами, именовалось «Plantation”!) . Для католиков – в зависимости от их политических взглядов – это или «север Ирландии» (не Северная Ирландия!), или даже вообще «6 графств» (подразумевается 6 графств Ольстера, в котором их всего -9, 3 остальные находятся в Ирландской республике или «на Юге»). Иногда кратко – «Север». Но если ты не знаешь, кто перед тобой и не хочешь попасть впросак (а здесь за такие вещи бывает что и убивают!), то смело говори официальное «Северная Ирландия». Иностранцам тоже прощается так ее называть.
Символы имеют в Северной Ирландии (которую я далее буду именовать просто Севером) огромное значение. Цвета, флаги, надписи на стенах, имена… Простите за сравнение, подобно тому, как собачка по запаху столбиков узнает, где чья территория, северяне узнают это у себя именно по таким вот мелочам, которые для постороннего человека ничего не значат. Но все это я узнала позже….
Не имела я понятия тогда даже о том, как определить по имени, католик человек или протестант. Сейчас я это делаю с 99%-ной точностью (с огрехом в 1%). Это же элементарно, Ватсон (кстати, Ватсон наверняка был не католик!)!
Так вот, как раз в случае Джеффри сделать это было очень сложно. Потому что имя у него протестантское, а фамилия- католическая. Но тем не менее, он был католиком. И сам мне об этом рассказал.
Мы познакомились на одном из сайтов – кажется, Yahoo – в разделе, где целью обоих была просто переписка. То, что ирландцы – мастера не только разговора, но и эпистолярного жанра, я, увы, уже тоже познала на своей шкуре…
Письма Джеффри были полны детского энтузиазма и какой-то щенячей восторженности. Он был северянин с рождения. “An Ulsterman, I am proud to be, from Antrim’s glens I come… ”, как поется в песне. Не просто северянин, а католик. Не просто католик, а из Антрима. Только 2 графства остались на сегодняшний день на Севере, в которых католики продолжали жить “в осаде”: северная часть Дауна и Антрим…
Troubles начались в тот год, когда Джо родился. Он и не знал другой жизни: постоянная война,
Самым ярким воспоминанием детства был жаркий летний день, когда они с мамой возвращались домой по горной тропинке – в свою деревню, маленькую, живописную, мирную деревню на берегу моря, где католическое население было чуть-чуть многочисленнее протестантского, но рыбаки не считались с религией друг друга, и у Джеффри была закадычный приятель-протестант по имени Крейг…
Джеффри было тогда чуть больше 10 лет. Он, как настоящий мальчишка, увлекался всем военным и даже подумывал о том, чтобы пойти в армию. В британскую армию, конечно, – в ирландскую для северянина тогда было попасть гораздо сложнее, а Джо так любил все военное – форму, учения, дисциплину… Но родители прозрачно намекнули ему, что это будет не очень-то разумный шаг с его стороны… а у него были ещё два брата и сестрa…
… Так вот, в тот жаркий летний день они возвращались домой, – и вдруг, со стороны сверкающего под солнцем на горизонте моря послышалась глухая автоматная очередь. Мама молниеносно толкнула Джо на землю и упала сверху… Так они пролежали с полчаса, боясь пошевелиться. И только потом узнали, что произошло: лоялисты застрелили в их деревне прогрессивного протестанта, который пытался сблизить обе общины. За это он поплатился жизнью и его молодя жена-японка стала свидетельницей его гибели…
Этот день так и отпечатался на сетчатке глаз у Джеффри – и холодный ужас, связанный с ним, всплывал всякий раз, когда речь заходила о “политике». Сколько раз после этого старый “товарищ Джо”, как называли их соседа, которого все считали чудаком за любовь к CCСР, куда он ездил на отдых каждое лето, как другие ездят на Канары или на Кипр, говорил ему: “Джеффри, сегодня вечером the Boys соберутся. Приходи!” ..Но Джеффри ни разу не откликнулся на эти приглашения.
Живущий в насквозь прополитизированном уголке Зеленого острова, он, как и многие друзья, попытался изгнать политику из своей жизни, сделав вид, что её не существует. Он упрямо не хотел замечать, когда пытался устраиваться на работу, что его никуда не брали, а его друга, Крэйга МакКуэйда, брали сразу и практически вездe. Он продолжал уверять себя, что это просто вышло случайно. Он каждый раз аккуратно заполнял выдаваемую при поступлении на работу анкету о религии, надеясь, что то, о чем. ему говорит его внутренний голос (и горластые агитаторы-шиннеры, которых периодически отстреливали лоялисты!), ему лишь померещилось…
По тому, как его звали, нельзя было на 100% быть уверенным., что он католик, но фамилия с головой выдавала его. Она была ужасно ирландская.
.
К 30-и годам, после нескольких лет работы на заводе в Ларне, где его протестантский коллега по цеху, стоявший за соседним станком, за 3 года ни разу не сказал ему ”доброе утро!”, Джеффри наконец-то нашёл цель в жизни: университетский диплом – как ключ к большой зарплате, на которую можно будет купить себе мотоцикл и всякие другие “игрушки” (“the older the boys, the faster the toys ”, любил он повторять), который позволит тебе убежать от жизни, где тебе даже не грозило повышение по службе внутри цеха – из-за того, в чьих все было руках…
В 30 лет он стал “взрослым студентом”: есть здесь такое понятие для обозначения человека, который сначала несколько лет проpаботал, а потом поступил на дневное отделение в университет. На кого? Конечно, на программиста! Это же кратчайший путь к ; 30.000 в год! Решиться на такой шаг, отказавшишь от уже более или менее гарантированной зарплаты, могли далеко не все: пойти в университет означает здесь влезть в многотысячные долги и несколько лет прожить практически впроголодь (если, конечно, твой папа не из богатых, а папа Джеффри, школьный учитель , умер пару лет назад). Это свидетельствовало об определенной твердости воли, и Джеффри в глубине души гордился собой и своим временным спартанством.