Современный англоязычный академический дискурс. Генезис и жанровая специфика
Шрифт:
Как справедливо отмечает В. И. Карасик, дискурс занимает промежуточную позицию между речью, общением, языковым поведением с одной стороны, и фиксируемым текстом, остающимся в «сухом остатке» общения, с другой стороны (Карасик, 2002 : 192).
В своих исследованиях С. В. Серебрякова определяет текст как «целостную коммуникативную единицу, характеризующуюся сложной семантической и формально-грамматической организацией своих компонентов, которые, вступая в границах текста в особые системные отношения, приобретают качественно новый, интенционально обусловленный стилистический и прагматический эффект» (Серебрякова, 2008 : 241).
Ж. Г. Амирова понимает текст как результат нормированного языковой системой «речетворческого процесса», закреплённую
В своей монографии «Текст. Структура и семантика» Е. С. Кубрякова описывает текст с когнитивной точки зрения, т. е. учитывая, с одной стороны, роль текстов в познавательных процессах, но, с другой стороны, применяя для дефиниции текста те методики и процедуры анализа, которые уже сложились в когнитивной лингвистике (Кубрякова, 2001).
Н. С. Валгина считает, что текст представляется коммуникативной единицей, поскольку он несёт некий смысл. Текст представляет собой объединённую по смыслу последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связанность и цельность. Автор подчёркивает, что понятие «текст» может быть применено не только по отношению к цельному литературно оформленному произведению, но и к его части, достаточно самостоятельной с точки зрения микротемы и языкового оформления. Таким образом, можно говорить о тексте главы, раздела, параграфа, а также о тексте введения, заключения и т. п. (Валгина, 2003).
Определяя понятие дискурса некоторые авторы намеренно подчёркивают его интерактивность в речевом взаимодействии, таким образом противопоставляя его тексту, обычно принадлежащему одному автору. Данное противопоставление близко к традиционной оппозиции «диалог – монолог» (Прохоров, 2004). Хотя это разграничение носит довольно условный характер, о диалогичности всего языка, речи и сознания писали многие лингвисты (ср.: Бахтин, 1979; Бенвенист, 1974; Выготский, 1934; Montgomery, 1996 и др.).
В функционально ориентированных исследованиях наблюдается тенденция к противопоставлению дискурса и текста по ряду оппозитивных критериев: процесс / продукт, функциональность / структурность, динамичность / статичность, актуальность / виртуальность. Естественно, это привело к различению структурного «текста-как-продукта» и функционального «дискурса-как-процесса».
Иной способ дифференциации смежных понятий «дискурс» и «текст» сформулировал В. В. Богданов. Он описывает речь и текст как два неравнозначных аспекта дискурса. Вследствие этого дискурс воспринимается широко – как речевая деятельность, являющаяся в то же время и языковым материалом в любой репрезентации: звуковой, графической или электронной. Текст (в узком смысле) – это «языковой материал, фиксированный на том или ином материальном носителе с помощью начертательного письма (обычно фонографического или идеографического). Таким образом, термины речь и текст будут видовыми по отношению к объединяющими их родовому термину дискурс» (Богданов, 1993 : 5–6).
В современной лингвистике категория дискурса считается значительно более широкой, чем категория текста. Так, В. В. Красных подчёркивает, что текст является элементарной (т. е. базовой, минимальной и основной) единицей дискурса – явлением не только лингвистическим, но и экстралингвистическим (Красных, 1998 : 192). Подобного мнения придерживается и А. А. Кибрик, который утверждает, что в современной лингвистике дискурсом обычно именуется реальное языковое взаимодействие. Дискурс – это единство процесса языковой деятельности и её результата, т. е. текста. Текст можно рассматривать как составную часть дискурса. Текст – статический объект, он возникает в ходе языковой деятельности. Это может быть письменный текст, т. е. последовательность графических символов, а может быть и устный текст–акустический сигнал. Дискурс, помимо
В современной американской лингвистике также существует разграничение понятий «дискурс» и «текст», которое обусловливает дихотомию «дискурс – это процесс» – «текст – это продукт». «Дискурс – более широкое понятие, тем текст. Дискурс – это одновременно и процесс языковой деятельности, и её результат (= текст)» (Фундаментальные исследования современной американской лингвистики, 1997 : 307). Такая трактовка влечёт за собой противопоставление дискурса и текста в терминах функциональность – структурность, динамичность – статичность, актуальность – виртуальность.
Дефиниции такого типа подчёркивают, что текст уже не рассматривается как независимая высшая коммуникативная единица, а предстаёт как базовый, хотя и не единственный элемент коммуникативной системы, так как сам существует в дискурсивной системе. Дискурс при этом понимается как совокупность текста и его вокругтекстового, надтекстового и экстралингвистического фона (Амирова, 2012 : 21).
К одному из важнейших свойств текста Е. С. Кубрякова относит его прагматическую ориентацию, содержащуюся в нём установку, исходящую от говорящего. Уже это позволяет признать, что текст необходимо рассматривать как итог речемыслительной деятельности его создателя, воплощающего особый замысел в его направленности на определённого слушателя / читателя. И хотя текст, по сути дела, является образцом целостного образования, возникающего по ходу осуществления определённого процесса, он изучается именно в своей завершённой форме, т. е. как нечто конечное. Это и отличает его от дискурса. Дискурс – это явление, исследуемое онлайн, в текущем режиме и текущем времени, по мере своего появления и развития. Текст же в окончательно сложившемся виде создаёт особую материальную протяжённость, последовательность связанных между собой предложений и сверхфразовых единиц, образующих семантическое, а точнее – семиотическое пространство. Физически такое пространство очерчено весьма точно, но семантически и семиотически – нет. Хотя при анализе текста семантическое пространство можно замкнуть им самим, ограничивая наблюдения внутритекстовыми связями и работая внутри непосредственной данности текста, сегодня предпочитается дискурсивный анализ текста, при котором то же семантическое пространство рассматривается как связанное тысячью нитей с условиями его создания, целями и задачами данного текста в связке с аналогичными для него текстами и т. п., что и отражается в понятии интертекстуальности (Кубрякова, 2001).
В. И. Карасик понимает под дискурсом «текст, погруженный в ситуацию общения», допускающий «множество измерений» и взаимодополняющих подходов в изучении, в том числе прагмалингвистический, психолингвистический, структурно-лингвистический, лингвокультурный, социолингвистический (Карасик, 2000 (а) : 5–6).
Итак, понятие «дискурс», возникновение которого связано с выходом лингвистических исследований в область сверхфразового синтаксиса, означает, прежде всего, комплексную коммуникативную сущность, состоящую из последовательности предложений, объединённых логическим, смысловым типом связности. Другими словами, дискурс – это языковая единица высшего уровня, обладающая структурной, функциональной спецификой, это «новая черта в облике Языка, каким он предстал перед нами к концу XX века» (Степанов, 1996 : 71).
В рамках функционального подхода существует и несколько иная интерпретация связи текста и дискурса. Так, М. Я. Дымарский рассматривает дискурс как «способ передачи информации, а не средство её накопления и умножения; дискурс не является носителем информации» (Дымарский, 1999 : 40), и именно в этом он видит его отличие от текста.
Конец ознакомительного фрагмента.