Современный детектив. Большая антология. Книга 1
Шрифт:
Доминик оторвался от сотового телефона.
— Ее имплантаты сохранились.
— Почему она в минусе? — спросил детектив.
Коронера удивил этот вопрос.
— Почему она лежит при отрицательной температуре? — уточнил Беттингер. — Вы ее заморозили?
— Никто не явился за телом. — Женщина указала на висевшую на стене таблицу. — До кремации должно пройти две недели. Стандартная процедура.
— Нам нужно… — Тут что-то привлекло внимание детектива. — А что у нее под языком?
Доминик
— Минуту.
Коронер подошла к раковине, наполнила бумажный стаканчик теплой водой, вернулась к телу и поднесла стаканчик ко рту мертвой женщины.
— Подождите, — предупредил ее Беттингер. — Вы ведь не хотите сломать…
Мередит наклонила стаканчик. Труп зашипел, и из мертвого рта и ноздрей повалил пар. Коронер надела перчатку из латекса, сжала язык убитой и потянула его на себя. Замерзшая кровь треснула.
Детектив наклонился, продолжая светить фонариком, и увидел на нижней части языка татуировку волосатого пениса, извергающего четыре пули в форме слезинок.
Вонг смотрела на пенис так, словно была профессором математики.
— Хм-м-м… Я не видела.
Беттингер взглянул на Доминика.
— Ты встречал такие рисунки прежде?
— Нет.
Жюль не был уверен, что его напарник говорит правду.
— Как ты думаешь, что это может означать?
— Член был ее любимым блюдом?
— Веди себя вежливо, — сказал Беттингер. — И сфотографируй татуировку на столь любимый тобой телефон.
— Как скажешь.
Детектив повернулся к коронеру.
— Необходимо сделать вскрытие.
— Из-за татуировки? — раздраженно спросила Мередит Вонг.
— Потому что ее убили. — Беттингер сделал небольшую паузу, чтобы его слова дошли до женщины. — Нам нужно получить улики до того, как ее сожгут.
— Я собрала семя из вагины и прямой кишки, а причина смерти известна. — Коронер показала на разноцветные синяки на шее жертвы. — Асфиксия.
Жюль удивился, что местная жительница знает такое трудное слово.
— Вы уже делали судебно-медицинские вскрытия?
— Конечно. Кто же еще будет их делать?
Беттингер немного подумал. «Квалифицированный судмедэксперт», — хотел он сказать, но не стал говорить этого вслух.
— Когда тело будет готово к вскрытию? — поинтересовался он.
— Завтра утром.
— В какое время?
— В девять тридцать.
Доминик огляделся по сторонам.
— Здесь не показывают других фильмов?
— Замолкни. — Жюль снова посмотрел на Мередит Вонг. — Мы придем в девять тридцать.
— Лучше в десять.
Беттингер просматривал досье
— Мы едем на Гансон-стрит, двадцать четыре, — сказал Жюль, найдя нужный адрес.
— Туда, где нашли тело?
— Похоже, ты детектив.
— А ты знаешь, где это? Гансон-стрит?
— Мой водитель знает.
Лифт звякнул, как гонг в боксерском матче, и полицейские вышли в вестибюль, где пожилой чернокожий мужчина тщетно пинал торговый автомат, пытаясь добыть шоколадный батончик.
Доминик вытащил из кармана несколько четвертаков и отдал их старику, который был так зол, что даже не поблагодарил.
Глава 9
Серебристый автомобиль мчался на запад по Пятьдесят Шестой улице. Двадцать минут спустя он доставил двух молчаливых полицейских из той части города, где жили представители более бедной части среднего класса, в пришедший в упадок район, напомнивший Беттингеру места, мимо которых он проезжал утром. Полицейских окружала нищета, солнце у них над головами пряталось за грязными тучами.
— Как называется этот район? — спросил Жюль.
— Сортир.
Детектив обратил внимание на заброшенное здание, покрытое таким количеством граффити, что оно давно забыло, какого цвета было при рождении.
— Здесь всё так выглядит?
— На севере еще хуже.
— А такое возможно?
— Вполне.
— И как называется тот район?
— Дерьмовия.
На дальнем углу перекрестка Беттингер заметил дохлую кошку, чья голова была прибита к телеграфному столбу.
— Боже мой…
— Ты не против музыки? — осведомился Доминик.
— А ты слушаешь хрень, которая прославляет насилие, преступность и женоненавистничество?
— Рэп?
— Именно его я и имел в виду.
Последовавшая тишина стала очевидным ответом на его вопрос. Гордон дома читал рэп и утверждал, что ему «нравится ритм», но терпеть его еще и на работе Беттингер не собирался.
Они проехали молча еще десять кварталов, пока Уильямс не нарушил молчание.
— Значит, будем слушать, как мы дышим?
— Можем поговорить о деле.
Доминик проигнорировал это предложение и принялся постукивать пальцами по рулю, словно страдая из-за отсутствия рэпа.
— Что ты думаешь о татуировке на языке Элейн Джеймс? — спросил его новый напарник.
— Член.
— И?..
— И ничего. — В голосе Уильямса послышались обиженные нотки, словно он не хотел, чтобы его считали глупым.
— Как ты думаешь, чем она зарабатывала на жизнь?
— А что написано в досье?
— В течение трех лет получала пособие по безработице.