Современный польский, чешский и словацкий детектив
Шрифт:
— Обо мне не спрашивал?
— Спрашивал. Я ответила, что у тебя все в порядке. А НД сегодня поехал за «зимом», оставил тебе письмо в лаборатории. Ковальский и Емёла сидят в твоем кабинете здесь, в управлении. Возятся с какими-то марками…
— Гм, — хмыкнул я себе под нос. — На полковника снизошло вдохновение, и он поехал кого-нибудь инспектировать. По мне, лучше встретить десяток убийц со шприцами, наполненными ядом, чем его!
С Ковальским и Емёлой я решил встретиться позже. Сейчас меня интересовали новости, оставленные НД.
Вскоре на правах
«Вчера мне пришло в голову, что, возможно, у Беранека есть в Польше родственники с той же фамилией и он обещал через них передать обоим подлецам долг за серию «Где моя родина». Наведя справки в адресном бюро, мы узнали, что адвокат Беранек проживает на том берегу Вислы, в Праге, на Французской улице (Олесь его знает, это весьма уважаемый филателист). Беранека сейчас в Варшаве нет, он поехал с туристической группой в СССР. Мингель и Трахт вчера утром, когда ты летел в Прагу, были у него и ушли ни с чем. Разумеется, своего адреса не оставили. Беранек возвращается в Варшаву через неделю… Постарайся пойти по следам Аля. Сам я о нем ничего не узнал. Нужно бы наконец как следует изучить мальчишек-перекупщиков. Помнится, твой Юзек, который должен был предупредить Мингеля, говорил о каком-то Генеке…»
Как следовало из дальнейшего содержания записки НД, Ковальский и Емёла, в то время, когда я выходил из самолета в Праге, закончили обыск в комнате Трахта и в бывшем номере Мингеля в отеле «Бристоль».
«Единственное, что мы еще не смогли отыскать, — это коллекцию «За лот». Ты должен любой ценой добраться до Аля. Других возможностей предотвратить новое убийство нет», — подчеркивал в конце письма НД.
Меня воодушевило известие о том, что благодаря подслушанному разговору Мингеля и Трахта из тех марок, что пропали после убийства, удалось найти почти все.
Я срочно должен был заняться компанией мальчишек-перекупщиков и добраться до Генека.
Юзек, который был послан предостеречь Мингеля, видел Генека, говорившего с Трахтом. Значит, если Генек знал Трахта, он мог знать и Аля. Чтоб совершить еще одно убийство и грабеж, Мингель или Трахт должны связаться с Алем.
Адвокат Беранек был реабилитирован и находился вне подозрений. Он, покупая серию марок «Где моя родина», наверняка не знал об убийстве коллекционера.
Такова была ситуация, но, прежде чем пойти в свое управление и поговорить с Ковальским и Емёлой, я решил… допросить маму!
Другого человека, контакты которого с мальчишками-перекупщиками были столь же тесными, я не знал.
По дороге домой я на всякий случай купил цветы. Букет должен был облегчить установление взаимопонимания. Я рассчитывал, что мне удастся вымолить прощение за белые «Дилижансы».
Мама была не слишком любезна.
— Кажется, тебе нравится не ночевать дома? Тебя не было два дня, — заметила она. — Если совместное ведение хозяйства тебя не устраивает, то, пожалуйста, мы даже можем поделить горелки на газовой плите. Могу также купить кусок мела и обозначить в обеих комнатах границы наших интересов.
«Уф-ф! — вздохнул я про себя. — О женщина, неужели разговаривать иначе ты уже не можешь?»
Чтобы чего-нибудь добиться, я решил быть любезным.
— Может быть, у тебя есть… новые классики, мама?
Мама раздумывала: «Войти с ним по довольно-таки интересному вопросу в контакт или нет? Показать или нет?»
Победило первое.
— Если хочешь, могу тебе показать, — сказала она любезно.
Я подошел к столику.
— Вот «Ньюфаундленд» с моржом, вот «Фолклендские острова» с королевой Викторией, «Бразилия» с Дон-Педро, «Мексика» с императором Максимилианом… — листала мама страницы альбома, где у нее были размещены первые выпуски марок.
— У тебя это… тоже от перекупщиков?…
— Нет. После неприятности с «Дилижансами» я со спекулянтами дела не имею. На этот раз мои классики из солидных источников. Большую партию я приобрела совместно с симпатичной блондинкой из филателистического магазина. У серьезного коллекционера…
Она вынула из сумки лист бумаги и, водя по нему карандашом, рассказывала:
— «Барбадос», «Бермуды», «Тобаго», «Занзибар», «Тринидад» и другие мне пришлось уступить моей приятельнице, так как не хватило наличных денег. Но классики, которые ты сейчас смотришь, ведь хороши?
— Конечно. Позволь мне посмотреть по списку, что там вообще было?
— Пожалуйста!
Я взял лист и, усевшись в кресло, начал просматривать. Список ни в чем не сходился с тем, который был составлен четыре недели тому назад на вилле. Очевидно, убийца — Посол (я узнал его руку по характерному написанию цифр 4 и 7), — помимо того, что предлагал мне при встрече в «Бристоле», имел и менее ценные дублеты.
— Можно узнать, когда ты это купила, мама?
— Три дня назад…
Сделка была совершена до моего неудачного ужина в «Бристоле». Дальнейшие расспросы об этом были бессмысленны.
Пока мама по случаю «визита чужого мужчины» варила кофе, я раздумывал над тем, каким образом встретиться с «симпатичной блондинкой». Поскольку она была клиенткой Мингеля, то, может быть, она договорилась с ним о встрече и, возможно, вчера или сегодня уже встречалась.
— Я вижу, у тебя серьезные заботы? — сказала мама, принеся нам по чашке кофе. — А ты не думал о том, что коллекционирование тоже может отвлекать от забот и монотонности будней?
— Пожалуй, да… Кстати, спекулянт, который продал тебе в долг белый «Дилижанс», приходил за деньгами?
— Пока нет. Если явится, я отведу его к майору Ковальскому. Я со своей стороны считаю дело законченным.
— Интересно… Как звали этого спекулянта?
— Как? Не знаю. Официантки в «Золушке» называли его Генеком. А почему, разреши спросить, тебя интересует этот Генек? Может быть, он тоже замешан в убийстве?
— Постольку поскольку.
— Очевидно, так же, как доктор Кригер или я! — скептически усмехнулась мама.