Созвездие Девы
Шрифт:
Всё чудесатее и чудесатее! Ума не приложу, что еще он мог придумать, хотя недостатком воображения никто из нас не страдает… Мой взгляд упал на музыкальный центр.
– Ты позволишь?
Артемий кивнул, с интересом наблюдая за моими манипуляциями. Я подошла к центру, рассмотрела повнимательнее. Так и есть, в Элькиной квартире точь-в-точь такой же. Ее брат работает на радио и увлекается музыкой, поэтому денег на мечту не пожалел. Управиться с агрегатом сумею, подруга научила. А что у нас с музыкальным набором? Диски тут на любой вкус и цвет, тумба
Поколдовав над центром, я отыскала композицию. Так-с, возвращаем ее в начало и ставим на «паузу».
– Скоро вернусь.
Заинтриговала, заинтриговала – по глазам вижу. И догадываюсь, о чем думает.
– С жанром слегка не угадали, но направление ваших мыслей мне начинает нравиться.
Скорчив рожицу, поднялась в комнату для гостей. Выбор объяснялся легко: только здесь имелось зеркало во весь рост. Я разделась до нижнего белья и встала так, чтобы отражаться в нем полностью. Теперь главное не перепутать и не сломать язык в нагромождении согласных. Вспоминаем, как оно выглядело… Сначала полупрозрачная невесомая ткань – своеобразный «каркас», – а затем она обрела материальность и стала платьем. Самое сложное – изменить отделку и закрепить иллюзию. Есть! Провела рукой по длинной юбке. Настоящая, рука насквозь не проходит.
В зеркале отражалась я, облаченная в небесно-голубое выпускное платье. Немного его подкорректировала: изменила крой лифа, сделала юбку не такой пышной, а рукава – полупрозрачными. Подумав, я убрала большую часть украшений, заменила лямки бюстгальтера бесцветными, вернула выпускные туфли (они всегда мне нравились), но пришлось изрядно повозиться. Прическу повторять не стала, лишь расчесала волосы и заколола их покрасивше. А во мне погиб великий стилист!
С видом наследной принцессы вернулась в гостиную. Наградой моим стараниям были изумленно-восхищенный взгляд и чуть ли не первая со дня знакомства невозможность подобрать слова.
Отбросив тщетную попытку выразить эмоции, Артемий выдал:
– Я лучше промолчу. Но… откуда? С собой везла?
Покачала головой, пытаясь согнать с лица улыбку счастливой дурочки.
– Иллюзия? – недоверчиво спросил он, касаясь рукава. Тот не исчез.
Я подошла к другу-центру и нажала на нужную кнопочку. Зазвучало вступление к наиболее любимому мною венскому вальсу.
– Объявляю белый танец, дамы приглашают кавалеров. Потанцуешь со мной?
Что-то подсказывает, что коровами на льду не будем.
– С превеликим удовольствием, – легкий ироничный поклон.
Мы стали в позицию. Что-что, а танцевать вальс я умела. Сложно представить, однако московская тетя Люда в молодости неплохо танцевала и даже преподавала в школе танцев. По стечению обстоятельств вид деятельности пришлось сменить, но пятнадцатилетний отрезок из жизни не выкинешь. Я же научилась совершенно случайно: тетушка натаскивала соседа сверху за неделю до выпускного бала и, дабы не тратить время на поиски партнерши, предложила мне отвлечься от учебников. Знала бы я, на что подписываюсь…
– Раз-два-три!
Воропаев довольно уверенно вел меня в танце. Основные движения он знал, да и не выглядел человеком, мучительно отсчитывающим такт.
– Для жертвы медведя-садиста ты неплохо танцуешь, – заметил Артемий, из озорства закружив меня. – Если попрошу спеть, то наверняка выяснится, что всё это время кое-кто нагло прибеднялся.
Пришлось признаться, что я умею только вальс, и то по блату. Когда битый час повторяешь один и тот же поворот, а нескладный балбес с грацией медведя-шатуна оттаптывает тебе ноги, волей-неволей начинаешь попадать в мелодию.
– А кто научил тебя?
– Добровольно-принудительная школьная система, с жеребьевкой я пролетел. Учился-учился, но за неделю до дня «х» растянул ногу.
– Случайно, конечно, – подсказала я.
– Совершенно случайно! Потом были свадьбы Марго, юбилеи Печорина… Когда все кругом бухие, только и остается, что вальсировать. Не свалился на полпути – уже герой.
Удивительно, что его хватало на столь длинные фразы. Танец был быстрый, стремительный, ближе к концу начала кружиться голова. Как я ухитрилась не запутаться в юбке – тайна, покрытая мраком.
Вальс кончился, центр глухо щелкнул и вернулся к началу диска, а мы продолжали стоять в стандартной позиции. Несмотря на приятную прохладу гостиной, мне было жарко, шея и плечи горели настоящим огнем.
– Merci pour la danse, mademoiselle (благодарю за танец, мадемуазель – фр.), – шепнул Артемий, заправив мне за ухо выбившийся из прически локон.
– Pas du tout, monsieur (не стоит благодарности, мсье), – ответила я, не до конца уверенная в своем французском.
– Не сомневайтесь, ma chere mademoiselle. Mon francais est limitee a des mots de bienvenue et quelques phrases ailees.
– Тебя хлебом не корми, дай только выпендриться, – укорила я, пряча улыбку.
– Я лишь хотел сказать, что весь мой французский сводится к словам приветствия и нескольким крылатым фразам. Что за годы чудесные налипло, то и осталось. Разве вы не учили французский?
– Мы пытались учить английский.
Он хитро прищурился.
– Excellent. Can I have this dance? (Превосходно. Могу ли я пригласить вас на танец? – англ.)
– Of course, you can. I would be honored. (Разумеется. Почту за честь)
Новый танец показался гораздо легче предыдущего. Возможно, причиной тому послужил медленный темп, однако ноги не заплетались в кренделя, а голова оставалось ясной. Невероятно, но я в кои-то веки наслаждалась движениями под музыку.
– I don’t know what to tell you, my lady, because, it seems, I have forgotten how to look up words (Я не знаю, что сказать вам, миледи, потому что разучился подбирать слова)