Созвездие Кита. Орбиты
Шрифт:
Рассвет похмельный и вчерашний грех
В неравной схватке вздумали бороться
Со мной с утра. Казалось, всё и вся
Готовит нам внезапную подлянку;
Спустясь в шалман, я взял сто пятьдесят –
Привычную суровую приманку,
Глотнул и понял: двигаться мне лень.
В тепле кабацком, сняв кроссовки Reebok,
Я вспомнил вдруг аквариумных рыбок,
Которые погибли в рыбный день,
В
В морозный день, приняв с утра полтинник,
В аквариум я сунул кипятильник
И, наплескав себе в стакан нарзан,
Подумал: «Подогреется вода,
И станет рыбкам жить куда теплее».
Тогда ещё не думал о тебе я
И, не желая никому вреда,
Отправился к Морфею, в дивный край,
Со всех щелей сочилась холодрыга,
Храпели все, никто не слышал крика,
Меня ты упрекай, не упрекай…
Я крепко спал под музыку битлов,
И больше не шипел нарзан в стакане,
А рыбки всё стучались плавниками
В горячее и прочное стекло.
Когда-нибудь в полнейшей темноте
Узнаю я, что мы не победили
Самих себя, и чей-то кипятильник
Приблизит наш последний рыбный день.
Тютчеву
Над землёй сгустились тучи,
Небо словно из камней,
Ты был прав, товарищ Тютчев,
Осознанием ко мне
Те твои четыре строчки
Зачастили, хоть кричи,
Разорвать бы на кусочки,
Разобрать на кирпичи.
Непонятки в непонятном,
Но таком родном краю,
Где удобно и приятно
Без одежды королю,
Где Раневскую и Плятта
Погружают в тишину,
Где гремит Олимпиада,
Работяга бьёт жену,
Где в безденежье и горе
Притаилось «дежавю»
И застряла комом в горле
Фраза «Я не доживу
До времён других», непруха
Проливается в бокал,
И отсюда кверху брюхом
Уплывают облака…
Грибник
Он с детства был приучен к лесу.
С отцом и дедом по грибы
Ходил не ради антистресса,
Блуждал не тропами судьбы.
А так, играя и мечтая,
Интуитивно мог понять
Где гриб какой, тропа какая,
Куда не стоит наступать.
В лучах восхода и заката,
Сбежав от суетных страстей,
Грибы он видел, как редактор
Ошибки видит на листе.
Но жизнь не объяснишь словами:
Уже, лет десять как, грибник
Пьёт водку на скамейке с нами,
От внучки получая втык,
Но каждый выпивоха знает,
Что лучше всех (скрывать к чему?)
Грибник бутылки собирает.
И мы завидуем ему.
По
Чертяги петляют в толпе,
А я беззаботно, как маленький,
По собственной узкой тропе
Иду в направленьи Восстания,
Хотя я совсем не бунтарь.
Изящные, стройные здания,
Аптека, Фонтанка, фонарь,
Фонтаны Петровского детища
В известном всем Летнем саду,
Скажите, скажите мне – где ещё
Я так навариться смогу?
Обшарив карманы и сумочки,
Туристов, беспечных зевак,
Нырну со знакомой мне улочки
Во двор, в переулок, в кабак,
Залягу на тихое днище я
И богу всех прежних богов
Взмолюсь, чтобы дряхлая нищая
Со мной разделила улов.
Я супа налью ей горячего
И тысячу суну в карман.
– Силёнок немало потрачено,
Ну что ты не кушаешь, мам?
Ринат Камалиев
Деревянная медаль
Последний выстрел, цель близка,
Но дёрнулся, осталась чёрной
Поверхность чёртова глазка,
И это крах борьбы упорной.
Ты этим жил, ты жилы рвал,
В поту подскакивая ночью,
Но упустил ты свой металл,
Причём навек – не лишь отсрочил.
Фатальным сделался прокол,
Фатальным, Дева Пресвятая:
Четвёртым к финишу пришёл,
А кто четвёртых вспоминает…
Мы не забудем, и навек
Для нас четвёртый станет лучшим,
Не выигравший человек,
Зато запавший прямо в душу.
Объяснение в любви или Провинциальный роман
«…Ты замаячила землёй на горизонте,
Обетованным берегом блаженным,
Прекрасной гаванью в Эвксинском Понте,
Открытою великим переменам.
Быть может, Данте, встретив Беатриче,
Примерно то же испытал – не знаю,
Но знаю то, что блеск твой безграничен,
Как и твоя изящность внеземная.
Небес посланницу впервые вижу,
Хотя объездил полземли. Столь яркой
Красавицы я не встречал в Париже,
В Венеции, гуляя по Сан-Марко,
Не встретил и, скитаясь с караваном,
В Аравии и знойной Палестине:
Явилась ты оазисом желанным.