Спариться с бывшей
Шрифт:
Эффект примерно такой же как от терапии, за исключением того, что ни один терапевт с энтузиазмом не кивнул бы, сказав «Что за кусок дерьма!» на мои разглагольствования. Моя последняя психотерапевт могла бы многому у нее научиться.
Спустя час я все еще чувствую, что моя грудная клетка вскрыта, но, по крайней мере, весь мусор убран. Рана чистая, и она все еще жжет и ноет, но, возможно, однажды заживет.
Мой молочный коктейль выпит, а от картошки фри осталось только немного соуса. В животе урчит шторм от невозможного сочетания.
За последние
— И ты не знаешь, почему они никогда не хотели с тобой встречаться?
Я качаю головой. А затем делаю паузу.
— А ты? — спрашиваю я.
Она слегка пожимает плечами, ее внимание сосредоточено на стакане с кубиками льда, в котором она вертит соломинку.
— Думаю, что были какие-то, э-э, особые качества в невесте, которые они искали, — говорит она.
Ради меня она не уточняет.
— Наверное, это потому, что тогда я только пробивала себе дорогу, и вот он из какой-то васп-семьи2, с дурацким большим домом и, знаешь, они оплатили его студенческие ссуды. Бьюсь об заклад, у него никогда не было студенческих кредитов, — бормочу я, немного опьяненная эмоциями.
— Не думаю, что возможно быть одновременно католиком и васпом, — тихо вставляет Лора, и я не могу удержаться от того, чтобы не закатить глаза.
— Васком … Неважно.
Я смутно припоминаю, что было какое-то беспокойство по поводу того, что я недостаточно католичка для его отца, но это не стоило того, чтобы отрекаться от семьи. По крайней мере, не в наши дни.
— Мне жаль, что из этого ничего не вышло. Может быть, все могло бы быть по-другому, если бы они не заставили тебя пройти через это, — предполагает Лора, и я мгновенно трезвею.
— Да уж. Но я не жалею. Я счастливее без него.
Она открывает рот, чтобы ответить, но снаружи раздается глухой удар в заднюю стену закусочной, я вижу, как от этого трясется рамка для фотографии. Лора выглядит немного встревоженной и идет в подсобку посмотреть, что это было.
Я допиваю остатки слишком теплого молочного коктейля. Возвращается Лора, пожимает плечами и подает счет. Я роюсь в карманах пальто в поисках наличных. Когда я проверяю свой телефон, там несколько пропущенных звонков.
У меня скручивает внутренности, причем не из-за еды. На секунду я не уверена, от кого мне хочется звонка меньше — от Шона или от мамы.
Но это номер телефона Дианны. Я не ожидала, что это будет она. Вина и десять других противоречивых чувств неловко сочетаются с молочным коктейлем и картошкой фри.
Я смотрю на свою пустую тарелку и стакан и вздыхаю. Наверное, мне следует решить, что я собираюсь делать в ближайшее время. Я чертовски уверена, что не могу оставаться в этой забегаловке вечно.
— Мне пора, — говорю Лоре немного погодя. — Я должна разобраться с последствиями.
— Тебе пока не нужно возвращаться. Я имею в виду, если тебе нужно побыть с кем-то, ты можешь остаться в моей квартире, у меня
Качаю головой. Я знаю про ее ужасный раскладной диван по нашим кино-вечерам, но с ее стороны очень мило предложить.
— Дам тебе знать, если мне это понадобится.
Поездка обратно на пивоварню «Аконитовый эль» проходит более автоматически, чем мне бы хотелось. В моей голове такой эмоциональный туман, я так привыкла ездить туда-сюда за продуктами, понадобившимися в последнюю минуту, что почти ничего не замечаю. Я, как обычно, заезжаю на задний двор и глушу двигатель, но это все, на что способно мое тело. Я сжимаю руль. Что я собираюсь делать?
Посидеть в машине несколько минут, по-видимому. У меня не хватает смелости или безрассудства сказать «к черту все» и просто покончить со всем этим.
Странно, что меня не встречает Эйден, когда я захожу. Вместо этого мне приходится самой вносить полдюжины подносов с готовой едой. Я чувствую себя не в своей тарелке.
Я стискиваю зубы, чтобы сдержаться. Я эмоционально изнемогаю. Было бы так легко вернуться к тому, что было раньше, просто дружелюбные клиенты и поставщик еды. Но я не могу просто замалчивать тот факт, что она была женщиной, которая отвергла мой брак, свекровью, которая ненавидела саму мысль обо мне.
С одной стороны, я уверена, что ей сейчас тоже нелегко, ведь она не знает, почему все это произошло. С другой стороны, я получаю некоторое удовольствие от того, что знаю о наших настоящих отношениях, а она нет. Я так и не поняла, почему она меня не одобрила.
У меня сжимается сердце. Как бы сильно я ни ненавидела ее за то, кто она есть, я не могу игнорировать то, что она мне искренне нравилась. Мне нравилось, что Дианна считала мои рецепты креативными, что хвалила мою стряпню, и что мы могли немного поболтать. Я нравлюсь ей так, как я хотела бы, нравится кому-то возраста моей матери. Она считала меня крутой молодой девушкой с подлинным талантом, вместо того чтобы слегка разочаровываться.
А что касается Эйдена и Логана, они были такими, какими я всегда представляла себе братьев. Рядом с ними я чувствовала себя в безопасности, и мне казалось, что они будут присматривать за мной.
Возможно, это странные отношения с клиентами. Просто так получилось.
Кто-то, должно быть, принес подносы, которые Эйден отнес на кухню Хейзов этим утром, холодный конденсат на столешнице вокруг них указывает на то, что они все еще холодные. Почему-то кажется, что это произошло год назад.
Трудно не заметить, что на чистом кухонном островке из нержавеющей стали для меня также оставлен чек.
— За организацию свадебного обслуживания. Это не было частью твоего контракта. Я бы не хотела, чтобы ты осталась без компенсации, — говорит Дианна с порога, пока я рассматриваю дополнительный ноль.
Она всегда была щедрой, но я предполагаю, что сегодняшняя закулисная драма повлияла на ее решение.
Я сомневаюсь, что она поместила бы здесь этот ноль, если бы знала, что я ее бывшая невестка.