Спасите, мафия!

Tamashi1

— Может, не стоит? — пробормотал Каваллоне.

— Стоит, Федя, стоит, а то вы у меня необстиранными останетесь, — хмыкнула я и, ухватив не сопротивлявшегося Мустанга под правый локоть, потащила его налево, а вернее, к рынку. Он находился в трех кварталах от «Титаника», лишившегося капитана, и мы, шлепая по пыльному асфальту тротуара, с одной стороны граничившего с хрущовками, а с другой — активно зеленевшего тополями, вернулись к анекдотам и веселым историям из жизни, которые рассказывали мои вонгольские товарищи. Да, я причисляю Дино к Вонголе, хоть это и не верно, ну и что? Он же всё-таки на стороне Савады, а значит, в какой-то мере тоже член Вонголы…

Зной становился всё невыносимее,

и я жалела, что я не мороженое — растаять и утечь куда-нибудь в коллектор было бы куда приятней, нежели жариться, аки курица-гриль. Редкие прохожие напоминали выжатые лимоны, а особо одаренные лица мужского пола вообще шлялись в одних шортах, подозрительно напоминавших семейники, и сверкали голыми пивными брюшками и волосатыми ногами. Жестокий век, жестокие… пешеходы, да. Хотя водилы были куда более жестоки и усугубляли положение, проносясь мимо тротуаров и поддавая газку как раз рядом с редкими «безлошадными». Тоже мне, короли мира! Сели в саркофаг на колесиках и думают, что портить жизнь прочим обитателям планеты Земля — святое дело, так они быстрее лимузины купят! Нет, я не брюзга, мне просто было очень жарко, и это раздражало. А еще раздражало то, что мне предстоял поход по рынку, а учитывая, что я безумно боюсь толп народу, это для меня было равносильно подвигу Геракла…

Добравшись до кованого двухметрового забора, выкрашенного в черный, я затормозила и достала из сумки кошелек и мобильник. Этот рынок я не любила не только потому, что здесь вечно была толпа, но и потому, что на нем орудовала группа карманников, и Маня всегда советовала не выпускать кошелек из рук, что я и делала.

— Парни, если у кого есть ценные вещи, внимательно за ними следите, — предупредила я мафию о возможной стычке с русскими карманниками. — Спереть могут влет.

— Ты нас недооцениваешь, — усмехнулся Ананас.

— О нет, — хмыкнула я, — это вы недооцениваете русских щипачей. Они один раз у Мани сперли мобильный! У Мани! Ни о чем не говорит?

Я выразительно посмотрела на Фея и подвигала бровями в стиле: «Ну ты понял мой тонкий намек, да?» Фей понял — он закуфуфукал и хитро усмехнулся, словно говоря: «Посмотрим-посмотрим…» Многообещающе, да. Надеюсь, он не станет нарываться…

Посчитав свой долг выполненным, я двинулась к распахнутым настежь кованым воротам рынка, над которыми реял белый транспарант с алой надписью, гласившей: «Рынок Хозяюшка — лучший рынок города!» Конечно, лучший! Потому как единственный… Народу как всегда было пруд пруди, и лотки, стоявшие вперемешку с контейнерами, с центра дорожки виднелись смутно, а потому нам пришлось прибиться к правому ряду этих самых лотков и контейнеров, и взирать на скудный выбор китайского ширпотреба с тоской и мукой в глазах. Вернее, это я на шмотьё так взирала: боюсь я толпу, что поделать, и всегда в ней себя чувствую, аки первоклашка, первого сентября заруливший на урок десятого класса к физику-деспоту, то бишь страшно и ни фига не ясно, что я тут забыла. Ямамото и Дино старались держаться ближе ко мне, а Бьякуран и Мукуро утекли в неизвестном направлении, но мне на них было откровенно начхать, у меня своих проблем хватало: меня начинало потряхивать. Нервы, нервы… Рёхей же экстремально прокладывал нам дорогу и тоже искал взглядом нормальную спортивную одежду: ему явно требовалась «сменка» — в одном и том же много не потренируешься… Правда, Сасагава оказался покупателем дико привередливым, и, прошлепав аж по трем рядам туда и обратно (лотки-то с двух сторон приходилось разглядывать), я готова была его пустить на фарш «вот прямо щаз», потому как слова «не дышит материал», «неудобный крой» и «дурацкий совершенно фасон» меня уже начали повергать в истерическую пляску святого Вита.

— Сасагава-сан! —

возопила я, после очередного отвергнутого спортивного костюма фирмы «АдЯдас» из подвала с толпами вьетнамцев. — Если до конца того ряда дойдем и ничего не выберешь, я тебе устрою выходные и не дам на ферме вообще ничего делать неделю! А тренировкам буду мешать так, словно от этого будет здоровье всех кобыл хозяйства зависеть!

Боксер с кумиром на пузе затормозил, почесал затылок и заявил:

— Я экстремально найду хороший экземпляр! А ты пока купи… что-нибудь еще.

Я опешила, а Рёхей свалил в туман, точнее, ломанулся в толпу со скоростью торпедоносца, искусно лавируя между людьми, озабоченными теми же проблемами, что и мы, то бишь жарой и попыткой найти в этом рассаднике творчества кружка «очумелые вьетнамские ручки» хоть что-то стоящее.

— А сразу не судьба было? — возмутилась я вслед умчавшемуся в далекие дали и не посигналившему задними фарами боксеру.

— Да ладно, всё равно времени до обратного автобуса много, — улыбнулся мистер «Я во всем ищу позитив».

— Я не люблю толпу, — пробормотала я, и тут мне на плечо сзади легла чья-то ладонь. Я тут же рефлекторно отскочила вперед и передернула плечами, но, резко обернувшись, обнаружила лишь ехидно ухмылявшегося Ананаса.

— Офигел?! — возмутилась я, инстинктивно потирая облапанное плечо. — Зачем подкрадываться-то?!

— Я не думал, что ты столь пуглива, — ничуть не раскаявшимся тоном заявил он. — На ферме ты была куда храбрее.

— Там не было толпы народа, — поморщилась я, разоткровенничавшись.

— Она тебя так раздражает? — вскинул бровь Мукурыч.

Я неопределенно повела плечами и поморщилась, а иллюзионист, загадочно усмехнувшись, обратился к Ямамото:

— Ну что, позволишь спасти свою принцессу от ее страха «злобному дракону», или оставишь ее на растерзание толпы?

— Вы о чем? — как всегда ступила я.

— Об этом! — усмехнулся Мукуро, и вдруг народ вокруг меня исчез, равно как и исчезли располагавшиеся слева контейнеры — вместо них простиралось бескрайнее зеленое поле, соприкасавшееся на горизонте с глубоким синим небом. Я офигело и, если честно, восторженно уставилась на сей беспредел галлюциноза и, резко обернувшись, явно на кого-то натолкнулась. Иллюзия тут же рухнула, и я оказалась нос к носу с обложившим меня трехэтажной типично русской конструкцией мужичком лет сорока.

— Извините, — пробормотала я, отступая на шаг.

— Смотреть надо, куда прешь, курица безмозглая! — рявкнул мужичок.

— Простите, — снова пробормотала я, а всё еще громко возмущающийся на «охамевшую молодежь» «пострадавший» свалил в туман.

— Ку-фу-фу, ты так пуглива! — усмехнулся Ананас, вставая у меня за спиной.

— Нет, просто не люблю конфликты, — абсолютно честно ответила я.

— Ну что, рыцарь, — бросил иллюзионист хмурому (в кои-то веки) Ямамото, стоявшему справа от меня, — дракону всё же спасать принцессу?

— Катя-сан… — осторожно обратился ко мне мечник, почему-то беря меня за руку и заглядывая мне в глаза: — примешь помощь Мукуро?

— Ну, он мне сейчас не враг, так что да, — кивнула я, желая лишь одного — свалить из этого кошмара куда угодно, хоть в ту иллюзию падения Мукуро, коей он меня пытался извести на третий день нашего знакомства. Потому как всё же я страдаю демофобией — боязнью толпы, обуздать которую очень и очень сложно, хотя я честно пытаюсь.

— Тогда я буду твоим проводником в мире иллюзий! — пафосно изрек Фей и, встав слева от меня, приобнял мою бренную тушку за плечи. Что-то мне как-то неприятно. У него пальцы жуть какие горячие, а у меня плечи практически открыты, да и вообще… — Следуй за мной, и инцидент с прохожим, скорее всего, не повторится.