Спасите, мафия!
Шрифт:
— Я хочу попробовать, — раздался тихий голос за спиной стоявшего у узкого края алтаря Ямамото-сана. Мы все разом воззрились на подрулившую к мечнику Ленку, сопровождаемую давившим лыбу Принцем, а та продолжила: — Это ведь может быть кто угодно, не обладающий Пламенем? Дайте мне попробовать. Я поняла алгоритм, я хочу сама это сделать.
— Конечно! — в один голос заявили мы с Катькой, и народ на нас удивленно воззрился.
— Не ты ли только что об опасности твердила? — съязвил Хаято, хмуро на меня глядя.
— Лучше пусть она вместе со всеми нами опыты ставит, чем ночью одна, — пожала плечами я,
— Произнося фразу, смотри на иероглифы, высеченные на камне, потом положи руки на алтарь не менее чем на восемь секунд, когда появится шар, поймай его, не касаясь алтаря рукой, причем ловить надо у самого алтаря, а то опыт не успеешь поставить. Дальше пропырни руку ножом, чтобы капля крови упала — именно упала — а затем не спеша тяни шар на себя.
— Поняла, — заявила Ленка бесцветным голосом, но с нескрываемым огнем энтузиазма и восторга в глазах, и ломанулась к канаве.
— Я порежу Принцессе руку? — вопросил шизанутый термо-принц будничным тоном у Ленусика, следуя за ней. Точно маньяк, блин! Садист-извращенец!
— Разбежался! — возмутилась я.
— Конечно, — улыбнулась краешками губ Ленка, заигнорив мой вопль банши. Она что, издевается? Или она мазохистка? Или она просто Принцу приятное сделать хочет? Да ни фига подобного. Она, кажись, просто не против и даже рада будет, если это именно он сделает. Вот уж точно когда Катькина любимая фраза к месту будет, потому как кроме нее и сказать-то нечего. «Печалька»!
— Ну и фиг с вами, — закатив глаза, пробормотала я, а Тсуна-сан проскакал к канавке, набрал горсть земли, вернулся к алтарю и, смахнув с него тряпочкой следы своей прошлой кротовой деятельности, скомандовал:
— Мукуро, твоя очередь. Распространение Облака заставляет сферы увеличиваться в размерах при поддержке Гармонии Неба. Посмотрим, что будет с Созиданием Тумана. Лена-сан, поймав шар, несите ко мне, и мы с Мукуро вольем в него свое Пламя.
Ленка не ответила — за нее высказался Принц:
— Мы поняли, давай, начинай уже.
— Что за неуважение к Джудайме! — возмутился его самый укуренный приспешник.
— Да ладно тебе, Гокудера, — рассмеялся Савада-сан. — Ничего страшного. Начали!
Ленка зачитала какую-то байду на японском, подбежала к алтарю и, когда Тсуна шваркнул на него землю, с фанатским блеском в глазах и абсолютно безумной лыбой оперлась на него левой рукой. Через десять секунд она отстранилась, а когда шарики начали появляться, со счастливой улыбкой и взглядом человека, достигшего нирваны, поймала один из них. Тут же к ней подрулил челкастый шизик и полоснул стилетом по левому запястью, но, что интересно, полоснул так, что с раны сорвалась лишь одна-единственная капля, да и место пореза он выбрал крайне удачно — наименее болезненное в этой части руки. Он и правда о ней заботится, что ль? Ради этого как раз и вызвался ее пилить, как батон «Докторской» — чтобы моей сеструхе-колбасюхе больно не было? Приплыли тапочки к дивану, начхав на неплавательное состояние не залитого соседями пола…
Ленуська потянула шарик на себя и осторожно ткнула в сияющий бочок пальцем правой руки. Тсуна-сан удивленно на нее воззрился, но, не говоря ни слова, подошел и зажег на перстнях свой рыжий факел и поднес его к шарику. Ленка поморщилась, но отходить
— Фран, твоя очередь, — прошептал Мукуро и отошел от шарика. А с чегой-то он рот открыл, «редиска» такая? Приказано же было всем заткнуться! Игнорит босса? Во хамло! Не уважать старших — это абзац как некультурно! Пофиг на возраст, я о положении в «семье»…
Фран отпустил мою руку, которую до сих пор держал под локоть, и порулил к этому садисту, забывшему дома свой атрибут Тритона. Шар тем временем изображал сову и, помахивая крыльями, продолжал не спеша подниматься в воздух, опираясь лапками на ладонь моей сестры. Однако как только мой друган начал вливать в него свое пламя, шар снова принял форму сферы, а затем, заколыхавшись, начал принимать форму чего-то странного. Поначалу я вообще не поняла, что это было, а затем до меня дошло по длинной шее, что это — человеческая голова, причем явно женская, с прямыми волосами до плеч. Но лицо сформироваться не успело: иллюзионист убрал руку и шепотом обратился к Тсуне-сану:
— Я так понимаю, опыт завершен?
— Нет уж! — прошипела Ленка и, протянув Принцу палец, заявила: — Режь до крови.
Я хотела было возбухнуть, но, зная Ленкино упрямство, сдержалась. Енот-полоскун с диадемой на тыкве кольнул ее правый мизинец своим перочинным стилетиком на веревочке (тоже мне, игрушка йо-йо, блин. Высочество в детстве не наигралось, видать), и моя сестренция, надавив на него, начала мазюкать сферу, ставшую человеческой головой, собственной кровью. Я поморщилась, но вдруг заметила, что кровь в фигурку впитывается, и та становится бледно-розовой. Ни фига себе метаморфозы…
— Пока хватит, — шепотом скомандовал Принц, и Ленка с тяжким вздохом накрыла фигурку правой рукой. Та исчезла, а на левую ладонь моей сестры ни с того ни с сего осела ее собственная кровь, ставшая розовым туманом. Ленка усмехнулась и, сжав ладонь в кулак, обратилась к Саваде-сану:
— Теперь я буду помогать вам в исследованиях. Не возражаете?
Судя по ее тону, за ответ «возражаю» она из Тсуны-сана бы фаршированного тунца сделала, и тот, покосившись на Принца и поймав его утвердительный кивок (и на том спасибо, господин эгоцентрист с любовью к извращенным пыткам несчастных фермерш), решил воспользоваться предложением моей сеструхи и заявил:
— Если Ваши сестры не против, я только за. Мы как-то не додумались поработать с кровью, а ведь интересный результат получился.
— Я за! — улыбнулась Катька. — Мне еще надо с Торнадо тренироваться, а из-за опытов времени бы не осталось абсолютно.
— А я против, — пробурчала я, скрещивая руки на груди. — Но на это всем будет пофиг, так что я вынуждена согласиться.
— Отлично, — хмыкнула Ленка и обратилась к Саваде-сану деловым тоном: — Ну что, начнем?
— Хорошо, — кивнул тот.