Спасите, мафия!
Шрифт:
Я рассмеялась и потащила Торнадо к другой конюшне, думая, что хоть логика у Франи и утонула, помахав миру аквалангом, всё же шутки у него и впрямь забавные. Ну, местами и временами…
— Вы и правда очень странные. Вы обе, — озадачился местный клоун без цирка.
— Все люди немного странные, — ответила я, проржавшись. — Потому как они все разные, и отличия от нас самих нами воспринимаются как странность. Но если разобраться, на всё есть причины.
— А какова причина твоей странности? Хотя мне не интересно. Ты просто глупая девочка, Лягушонку не хочется копаться в таком примитивном разуме…
—
— Да, я и впрямь Лягушонок, — заявил иллюзионист, и я резко затормозила. Ну зачем он так, а?..
— Никакая ты не лягушка и ни капли на нее не похож, — тихо сказала я, глядя парнишке прямо в глаза. — Если это самобичевание, хватит дурью маяться, если мазохизм, тоже. Не переворачивай мои слова с ног на голову. Я лишь сказала, что ты поступил как персонаж того фотоколлажа, не более. «А вы знаете?.. Хотя пофиг». Но ты не похож на лягушку. И прекрати страдать ерундой. Ты этого не заслужил.
— А откуда тебе знать, кто чего заслуживает? — озадачил меня парень, и мне почему-то показалось, что ответ на этот вопрос ему важен.
— Ты у нас с интуицией дружишь, вот и я не жалуюсь, — пожала плечами я, не отрывая взгляда от зеленых омутов. — Я не могу этого знать, равно как и ты, кстати. Потому что знает об этом лишь Небесная Канцелярия. Но я так чувствую, а своей интуиции я верю.
— Повторяешься, — выдал тролль Орловской губернии, но в глубине его глаз промелькнуло облегчение, словно ему были нужны те слова, что я произнесла.
— Может быть, — пожала плечами я. — Но я в тебя верю.
Франя явно озадачился, а я пошлепала дальше. Оседлав Лаванду, самую мирную нашу кобылку, верную подругу биг-босса под кодовым именем «Джудайме», я вручила Франу поводья, и мы не спеша поехали на объездку. Держался в седле он не очень хорошо, но явно раньше сей подвиг совершал, а потому вряд ли бы свалился, да и отбил свою многострадальную худючую пятую точку — тоже. Мы ехали в мирной, успокаивающей тишине и болтать с иллюзионистом мне почему-то не хотелось — я просто наслаждалась покоем и конной прогулкой.
Недалеко от левад Фран вдруг нарушил тишину и заявил:
— А ты два дня назад что-то скрыла ото всех, — я вздрогнула, а парень продолжил: — Никто не заметил, все на камень смотрели, а я видел: ты ждала чего-то. Еще один плюс Лягушки — ее владельца не воспринимают всерьез и не опасаются. А я видел, что ты что-то скрываешь. Ты знала, как камень активировать, — я снова вздрогнула, а иллюзионист меня добил: — А еще любитель карать всех, кроме четвероногих, сравнивая с ними караемых, тоже что-то скрывал. Когда мы пошли искать камни, он на меня косился. С чего бы, если ему на Лягушонка наплевать, и он зовет его тупым земноводным? Странно. Значит, вы в сговоре.
Н-да. Если уж Главу разведки раскусили, то меня и подавно. Печалька. Нехилая у нашей зеленющей язвочки интуиция, и недостатком внимательности он тоже явно не страдает… Но я отвечать ему не собиралась. Куда честнее промолчать, чем нагло и беспардонно врать. Не дождавшись ответа, Франя заявил:
— Я и так всё знаю. Вы скрываете что-то. Учитывая, что твой любящий загрызать «травоядных» почти до смерти сэмпай бывал замечен мной в лесу, вы нашли еще один камень, который я почему-то не чувствую.
— Еще какой, — поморщилась я и тихо сказала: — Фран, это не моя тайна, так что не обижайся — я тебе ее не выдам.
— Ладно, Лягушонок сам всё узнает, — ничуть не расстроился, а, наоборот, каким-то уж больно довольным тоном заявил этот нелогичный гражданчик. Может, Принц не прав был, и Лягух ему не мозг подпитывает, а иррациональность? Да и пофиг. О, наобщалась с этим пофигистом, сама стала чхать на всё…
Мы подъехали к левадам и узрели, как Тсуна и Гокудера гоняют возле них двух молодых жеребчиков. Это было странно, потому что они последнее время трудились «во чистом поле», причем парой — одного коня по пересеченной местности вдвоем гоняли. Мы с моим язвительным собратом по извращениям логического мышления подъехали к забору, и Тсуна, заметив нас, погнал своего коника к леваде. Верный Хатико без папиросины ломанулся следом, и вскоре я спешилась и подрулила к лидеру всея мафии и его «Правой руке» с заскоком на боссе. Наш гордый птиц с земноводным на макушке остался в седле — как же это он с жердочки-то спустится? Никак, а то маска пофигиста пострадает…
— Приветик, Савада-сан, — заявила я, подруливая к боссу. — Как дела?
— Хорошо, — улыбнулся Тсуна. — Как только закончим здесь, пойдем к руинам. Твоя сестра обещала прийти к пяти часам.
— На ужин не опоздайте! — возмутилась я, скрещивая руки на груди. — А то голодными останетесь!
— Сами разогреем, — хмыкнул холеричный любитель перекуров.
— А свеженькое вкуснее! — возбухнула я и одарила Хаятыча взглядом, ясно говорившим: «Что бы ты понимал в колбасных обрезках! Сиди уж со своей манной кашей и не выпендривайся!»
— Заботишься? — фыркнул недоверчивый мафиози со склонностью к отравительству. Почему к «отравительству»? Да потому, что его никотин убивает во мне ломовую лошадь…
— Да, — кивнула я абсолютно искренне, и в глазах курильщика промелькнуло удивление. Он покосился на босса, а Тсуна, закатив глаза, изрек:
— Она правду говорит, Гокудера! Это и без моей гипер-интуиции видно!
— Кому как, — поморщился Хаято, не желавший вообще «видеть» что-то в «глупой женщине».
— Да ладно, — отмахнулась я. — Савада-сан, лучше скажи, как с конягами у вас.
— Отлично! — просиял Тсуна и вдохновенно пояснил: — Мы вместе выгуливаем лошадей по маршруту, правда, пока не самых строптивых, но я надеюсь, что и эту высоту возьмем! Ой… — он тут же стушевался, а я разулыбалась, аки кошка, обхомячившаяся рыбы, и, похлопав Десятого по плечику, заявила:
— Классный настрой! С таким настроением и море по колено! Вот если говорить: «Нет, ничего у меня не выйдет», — достичь чего-то куда сложнее. Ты начинаешь в себя верить, и это здорово!
— Вот! — поддержал меня Хаято. — И я о чем! Джудайме, Вы уже чуть больше верите в себя!