Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11

Аржанов Алексей

— Так… Доктор Рэйсэй Масаши из Токио, верно? — промычал организатор. — Вам предстоит пройти в отделение нейрохирургии. Палата под номером «тридцать один».

Рэйсэй медленно обернулся и взглянул на меня так, будто его только что приговорили к казни через повешение.

Нейрохирургия совсем никак не пересекается с абдоминальной, на которой специализируется Рэйсэй Масаши. Не повезло. Не помогла ему цифра «два». Хотя… Он, по крайней мере, оказался в хирургическом профиле!

— И, наконец, доктор Кацураги Тендо, — улыбнулся организатор. —

Терапевт из клиники «Ямамото-Фарм». Верно?

— Всё верно, — кивнул я.

— Что ж, Кацураги-сан, вас распределили в дополнительное отделение, которое открыли совсем недавно в связи с избытком пациентов, — заявил организатор. — Пятая палата. Приступайте.

А вот это — настоящая неудача, которая Рэйсэю и не снилась! Купер Уайт точно знает, что у него инфекционный больной. Как и Рэйсэй должен понимать, что у него кто-то с поражением нервной системы.

А какого пациента подсунули мне…

Сейчас разберёмся! На это у меня есть целый час.

Глава 10

— Время пошло, доктор Кацураги. Сейчас ровно десять часов утра. Будем ждать вашего отчёта до одиннадцати часов и одной минуты, — произнёс организатор.

Мне пришлось спуститься на первый этаж, где за рядом дверей располагалось укрытое от всей остальной клиники дополнительное отделение. Палат в нём было всего пять. И я подозревал, что причина, по которой вообще были выделены эти места для пациентов, является, своего рода, подсказкой к моему испытанию. Ведь просто так организовывать целое отделение никто бы не стал. Тех же больных с инфарктами, инсультами и прочими острыми заболеваниями было бы проще транспортировать в соседние города.

Возможно, здесь находятся люди в тяжёлом состоянии, которых трудно или невозможно перевезти.

Либо они поступили совсем недавно, и этим решили воспользоваться организаторы, чтобы нагрузить нас интересными редкими случаями, который поставят нас в тупик.

Я прошёл через отделение, показал дежурным врачам свой бейдж, тем самым объяснив, что моё присутствие здесь обосновано проходящей олимпиадой. Однако прямо около входа в палату меня остановил молодой врач и протянул мне небольшой комплект защитной одежды. Одноразовый халат, перчатки, маска.

— Благодарю, — кивнул я.

— Будьте осторожны.

Больше он не произнёс ни слова. Видимо, таковыми были данные ему инструкции. Но это уже служит хорошей подсказкой. Раз мне дали меры защиты, значит, и я тоже, как и Купер Уайт, могу столкнуться с инфекционным больным.

Странно, Акихибэ-сан сказала мне, будто прошёл слух о том, что все больные будут инфекционными. Пока что всё более-менее совпадает с этой информацией, но… Рэйсэй Масаши ведь в нейрохирургическом отделении! Там-то вряд ли будет рассматриваться какая-то инфекция?

Другими словами, пока что глубокий смысл второго этапа мне непонятен. Но и тратить время на размышления не стоит. Лучше приступать к выполнению задания.

Я надел защитный костюм и прошёл в

пятую палату. Ещё на входе я подумал, а предупредили ли пациентов, что им запрещено рассказывать участникам олимпиады свой диагноз?

Однако, оказавшись в палате, я понял, что такая проблема даже не стоит. Начнём с того, что больной находится без сознания, а мой «анализ» вопит, предупреждая о серьёзной опасности, как для пациента, так и для меня.

Но и это не единственная причина, по которой мы не смогли бы с ним установить контакт. Судя по смуглой коже, завитыми в косы неухоженным волосам, и своеобразным татуировкам, этот человек — абориген. Один из тех жителей материка Австралия, которые до сих пор живут племенами и кланами. Большинство из них не знают даже английского языка.

Я подошёл к столу, где лежали результаты обследований моего пациента. Имя больного указано не было, а анализы… Что ж, там царил полный хаос. Все иммунные клетки крови взбунтовались, лейкоциты и лимфоциты подлетели, что говорило о присоединении серьёзной инфекции, сопровождавшейся яркими признаками воспаления.

Судя по биохимическому анализу, показателям «АЛТ, АСТ» и нескольких другим пунктам, печень у больного тоже начинает отказывать.

Я решил больше не тратить время на изучения обследований, поскольку мог осмотреть больного сам.

А там, мягко говоря, было на что посмотреть. Состояние пациента было крайне тяжёлым.

Кожа лица, рук и ног больного была покрыта выраженными деформациями.

— Всё в плотных бугорках, — вслух произнёс я. — Интересно, давно такого не видел…

Вокруг бугорков кожа приобрела синюшно-бурый цвет, а сальные железы принялись выделять чрезмерно много секрета. А вот касаемо потовых желёз, судя по данным «гистологического анализа», выделение пота полностью прекратилось. Пока что я находился в небольшом замешательстве. Передо мной явно инфекция кожи, но какая?

Можно включить «клеточный анализ» и найти возбудителя заболевания, но пока что с этим мне спешить не хочется. Впереди целый час, это — не испытание на скорость. А вот описать организаторам всю клиническую картину, скорее всего, придётся. Простой диагноз без доказательств они вряд ли примут. А если и примут, то высокий балл всё равно не дадут.

Лежащий передо мной мужчина открыл глаза и вяло, безучастно посмотрел на меня. Я молча кивнул ему, он поморщился, сделал то же самое и вновь прикрыл опухшие веки.

Выглядел пациент лет на шестьдесят-семьдесят. Возраст выдавали морщины. Но то было ловким обманом инфекции, и я прекрасно это понимал. Нет этому мужчине даже сорока. Просто диффузные изменения кожи привели к углублению естественных морщин, которые присутствуют в том числе и у молодых людей.

Нос распёрло, его кожа вместе с подкожными элементами уплотнилась. В целом мимические мышцы лица в области надбровных и скуловых дуг так изменились, что выражение лица у больного стало казаться мне особенно странным.