Спасите меня, Кацураги-сан!

Аржанов Алексей

Ноздри Накадзимы того и гляди скоро обдадут меня горячим паром.

— С утра я был на конференции и не видел, что вы положили в моё отделение пациента, совершенно не обследовав его, как подобает, — процедил сквозь зубы он.

Но кричать всё же перестал. Видимо, понял, что меня его воплями не пронять.

— Я понимаю, что в поликлинике полно народу и вечные перегрузки, но зачем же так халатно относиться к своей работе с самого начала? — продолжал отчитывать меня Накадзима. — Кацураги-сан, хоть Фукуда Игараси и простой уборщик, но всё же сотрудник корпорации

Ямамото-Фарм. Я могу предположить, что кто-то из старших коллег убедил вас в том, что людям с нижних этажей можно уделять куда меньше внимания, нежели остальным. Однако это ошибочное мнение. Все они наши пациенты.

— И в отношении последней фразы я полностью с вами согласен, Накадзима-сан, — ответил я. — Однако я искренне не понимаю, о чём идёт речь. Мною были назначены все необходимые обследования.

— Неправда, вы даже невролога не удосужились вызвать, Кацураги-сан, — Накадзима тряс историей болезни так, будто был готов в любой момент выбросить её в окно.

А вот это уже совсем подозрительно. Ведь всё, в чём он меня обвиняет — полная чепуха. Я, как раз наоборот, сделал всё строго по протоколу. Так куда же пропали мои назначения?

— Предполагаю, что ошиблись как раз таки сотрудники стационара. В направлении я перечислил все процедуры, через которые должен был пройти Фукуда Игараси. И невролог входил в их число. Мы не могли пропустить инсульт. Вам нужно искать виновного на другом уровне, Накадзима-сан.

— Вот как? — усмехнулся он и бросил мне историю болезни. — Посмотри, в направлении стоит твоя подпись?

Я открыл историю и нашёл своё направление на госпитализацию. Подпись там действительно стояла моя, но всю остальную часть направления заполнял фельдшер кабинета неотложной помощи Нода Такео.

И он не вписал ни одного назначения из перечисленных мною. О неврологе там не было ни слова.

— Вот значит как? — гневно прошептал я, глядя на совершенно пустую бумажку. — Значит, война.

— Что, простите? Я не расслышал, Кацураги-сан, — попросил меня повторить заведующий.

По направлению можно было судить, что пациента и вовсе никто не смотрел. Будто я закинул Фукуду Игараси неглядя в отделение терапии, и пошёл дальше вести приём.

Вся эта ситуация уже начала изрядно меня выбешивать. Кто-то выстроил против меня целую цепочку событий, которая должна привести к выговору или, на худой конец, к увольнению.

И я уже догадываюсь, кто и зачем это делает. Старожилам клиники хочется подорвать мой авторитет. Задушить рост рейтинга молодого терапевта на корню, чтобы избавиться от конкурента и навсегда закрепить мня за нижними этажами.

Не на того напали, господа. Ох, не на того!

— Вижу, Накадзима-сан, направление действительно полупустое, — согласился я. — Не буду голословным. Бросаться обвинениями, не имея доказательств — не самое лучшее решение. Подождите до завтра, и я сообщу имя виновного.

— Что-что, простите? — брови Накадзимы наползли на лоб. — Вы ещё один день не доработали, а уже собираетесь сбрасывать на кого-то свои ошибки, Кацураги-сан.

—

Я бы на вашем месте не разбрасывался такими заявлениями, Накадзима-сан, — посоветовал я. — Чем больше вы выражаете агрессию по отношению ко мне, тем больше стыда испытаете, когда я докажу необоснованность ваших обвинений.

Накадзима Хидеки опешил.

Что, я опять сболтнул лишнего? Но иначе я не могу. Выслуживаться и вылизывать пятки каждому старшему сотруднику я не намерен. Если уверен в своей правоте на все сто процентов — меня хоть танком дави, но я не уступлю в споре.

— Ваш наставник, Кацураги-сан, очень хороший человек, — упомянул заведующий Нагату Джиро. — Он очень заступается за вас, но что-то мне подсказывает, будто Нагата-сан слепо верит каждому вашему слову. Но я же буду ждать обещанных вами доказательств. За язык вас никто не тянул, Кацураги-сан. Если бы вы просто приняли свою вину, то отделались бы устным замечанием. Но раз вы отрицаете свою причастность к халатности по отношению к пациенту, последствия вашей ошибки будут более серьёзными. Если в течение суток я не получу доказательства, о которыхвы так рьяно твердите, докладная о вашем поведении отправится на стол к главному врачу.

И я поймал азарт. Самое время воспользоваться ситуацией и обратить весь этот беспредел в свою пользу!

— Чтож, Накадзима-сан, а что в таком случае получу я, если окажусь прав? — поинтересовался я.

— В каком это смысле? — не понял Накадзима Хидеки. — В чём суть вопроса, Кацураги-сан? В случае правоты вы очистите своё доброе имя. Если действительно окажетесь правы.

— То есть я должен буду просто смириться с ложными обвинениями? С моральным ущербом? Я, между прочим, вернулся на работу и был вынужден задержаться сверх графика, — подметил я. — У меня к вам встречное предложение, Накадзима-сан.

Накадзима Хидеки уже вновь готовился начать спор, но всё же сдержался. Заведующему стало любопытно, как далеко я могу зайти в своей наглости.

— Я вас слушаю, Кацураги-сан, — успокоившись, произнёс он.

— Прямо сейчас я пройду в неврологическое отделение и осмотрю Фукуду Игараси, после чего обсужу с неврологами план его ведения. Могу дать вам слово, что инсульта удастся избежать. Вслед за этим я найду виновного в произошедшей ситуации и предоставлю вам доказательства.

— Допустим, — кивнул Накадзима. — И что же вы хотите взамен?

— Возможность работать в терапевтическом стационаре. Я готов брать ночные дежурства, и иногда выходить по выходным, — заявил я.

— Добро, Кацураги-сан, — слегка усмехнулся Накадзима. — Молодых терапевтов я никогда не допускаю до своего отделения, но на ваше предложение соглашусь. И знаете почему?

— Вы не верите, что я смогу победить в этом маленьком споре, — предположил я.

— Я считаю, что он уже проигран вами, Кацураги-сан. Инсульта у Фукуды Игараси избежать не получится, потому что он, скорее всего, уже произошёл. Через полчаса ему выполнял магнитно-резонансную томографию головного мозга. Там будет инсульт, вот увидите.