Спасители. Книга первая. Хрустальный куб
Шрифт:
В круглом, обрамлённом бронзовой рамой зеркале отразилось измождённое, изрезанное глубокими морщинами и шрамами лицо. Взгляд его жадно смотрел вглубь зеркала, в глазах читалось торжество, смешанное с жадным нетерпением.
Мужчина, не отрывая глаз от заветного предмета, направился обратно к трону.
– Господин!
– вновь заговорил Бараг в надежде получить хоть какое-то одобрение своего покровителя.
– Путь выдался не из лёгких. Мы очень устали, есть раненные…
– Да-да! Вы молодцы! Можете идти!
– бросил из-за плеча мужчина.
Сигир встретился взглядом с главарём чертей, но не
– Идите вниз, скажите, чтобы накормили как следует. Скажите, я распорядился…
– Не нужно нам подачек от полукровки!
– отрезал сквозь зубы Бараг.
– Пошлите отсюда!
И черти, потянув за собой телегу, направились к выходу. Сигир же поспешил к повелителю. Тот уже обогнул трон и приблизился к стене, где стояла каменная тумба, рядом с которой разместился небольшой стол со сваленными на нём свитками и обрывками бумаги. В подсвечниках горели, стекая воском, десятки свечей, благодаря которым в этой точке зала было светлее, чем во всём подгорном царстве.
Плашмя положив зеркало на тумбу отражающей стороной вверх, он потянулся рукой к рядом стоящему столу с громоздящимися на нём стопки разномастной бумаги. Найдя взглядом то, что искал, он ухватил пальцами кусок пергамента, на котором было написано сообщение, начинавшееся со слов:
«Адегор. Свершилось! Ищи зеркало в Проклятом краю…»
Мужчина нетерпеливо бросил обрывок в сторону, взял первый попавшийся чистый лист пергамента и оторвал от него часть – она оказалась идентичной тому обрывку, на котором значилось обращение к Адегору. Схватив перо и обмакнув его в чернила, он спешно начал выводить те же слова:
«Адегор. Свершилось!..»
Закончив с письмом, он отшвырнул перо на стол и приблизился к тумбе. Вытянув в руке отрезок пергамента, он на мгновение замер, рука его дрогнула, и он разжал пальцы.
Бумага плавно упала на поверхность зеркала и начала вдруг тонуть, словно в густой болотной жидкости. Потонув, она исчезла в глубине зеркала, не оставив и следа, и поверхность предмета вновь стала спокойной.
Адегор наклонился над зеркалом и в отражении увидел расплывшееся в довольной улыбке лицо.
Глава 5. Дом на берегу
В полдень начало накрапывать. Ветер усиливался и волны поднимались всё выше, подбрасывая лодки, из которых норовили выпрыгнуть седоки и бочки с вином. Туман поредел, но из-за грязных тёмных туч видимость всё равно была плохой, словно раньше положенного наступили сумерки. Благо на возвышенности берега Павловска горел огненный маяк, поэтому Лиафар и Агат знали куда плыть.
Отдохнув во время перекуса бабушкиными пирожками, островитяне не стали тратить силы на разговоры и принялись грести, пока дождь не усилился. Но их надежды рассыпались в прах после того, как оглушительный раскат грома возвестил о начале проливного дождя. Капюшоны дорожных плащей уже не спасали, а в лодках начала собираться дождевая вода. Несмотря на усталость, они не выпускали из рук вёсла ни на секунду.
Наконец, сквозь дождевую
– Иду, иду, – послышался голос хозяйки, и дверь отворилась.
Хозяйку звали Алерой. Это была полненькая невысокая женщина с короткими завивающимися волосами, очень добродушная и приветливая. Она сдавала комнаты для ночлега; частенько у неё останавливались и островитяне, прибывавшие с товаром, но не успевавшие распродать его за один день.
– О, Лиафар! – воскликнула она, отступая и приглашая его внутрь. – Проходи скорее в дом!
– Здравствуйте! А можно нам взять одну из ваших телег? – попросил юноша.
– В лодке у нас бочки с вином, довольно тяжёлые, да и устоять с ними сложно: дорога - сплошная глина.
– Конечно, – улыбнулась Алера. – Сарай не заперт.
Лиафар побежал в прилегающий к дому сарай и встретил там возившегося с одной из телег хорошо знакомого островитянина. Им оказался Танир, приплывший с пятью мешками свёклы за пару часов до Лиафара с Агатом. Он уже был на рынке, но был вынужден укрыться от начавшегося ливня, а сейчас выкладывал из мешка несколько крупных корнеплодов в медный таз для ужина.
Оставив таз на краю телеги, Танир последовал за Лиафаром. Взяв одну из двух пустовавших телег, они вдвоём покатили её к тому месту, где Агат сторожил привязанные лодки, быстро погрузили винные бочки в телегу, после чего втроём направились к дому. Лиафар также не забыл и о мешке с бабушкиным узелком внутри.
Лошадь завели в сарай, винные бочки оставили в телеге там же, а затем, захватив таз со свёклой, заперли сарай и пошли в дом. Почти весь первый этаж занимала просторная комната, особое место в ней традиционно занимала большая печь, возле неё-то и хлопотала хозяйка дома.
Стоит уточнить, что Алера, к сожалению, была очень одинока. Не было у неё ни мужа, ни детей; были только дом, сарай и печь, в которой она пекла вкуснейшие пироги. А зарабатывала тем, что сдавала комнаты всем желающим и на время лошадей с телегами (причём за довольно символичную плату). Она никогда не говорила о своих проблемах, но всегда с участием относилась к печалям окружающих, а если с ней делились радостными событиями, радовалась искренне и без тени зависти.
Пропустив внутрь промокших до нитки островитян, Алера велела им скорее снять одежду и идти греться у печи, а сама тем временем принялась накрывать на стол, стоявший у высоких окон в окружении стульев с плетёными спинками. Больше в тот вечер никого в доме не было, поэтому можно было чувствовать себя расслабленно, «как у себя дома», как выразилась сама хозяйка.
Лиафар и Агат не собирались оставаться на ночь в доме, хотели только одолжить повозку, но разыгравшаяся гроза за окном вынудила их сделать остановку. Они предполагали, что могли попасть под дождь в пути, но не ожидали, что это случится так скоро.