Спасти кавказского пленника
Шрифт:
— Смотря, что считать суммой! — хмыкнул я. — Не уверен, что это хорошая идея — отдать девушку в руки азартной старухи. Но на безрыбье — и рак рыба! Оставим как запасной вариант на случай отказа баронессы.
— На том и порешим! — легко прихлопнул по столу Хан-Гирей и поднялся. — Отправимся же сразу к Елизавете Дмитриевне.
— Господин полковник! Вот так — с бухты-барахты?!
— А к чему ждать? Мы во дворце. Мне предоставили право являться без приглашения. В обществе, которое собрала вокруг себя баронесса, на первую половину состоящему из русского мундира, а на вторую — из грузинской
Князь Султан надел свой шлем. Аккуратно расправил бармицу. Кольчужная сетка доходила до середины груди и напоминала вязаную манишку. Шлем в сочетании с эполетами выглядел убийственно. Когда полковник повесил на бок свой саадак с луком, эффект от его наряда вышел и вовсе сокрушительным.
Заметив мои округлившиеся глаза, он снова усмехнулся. Воздержался от комментариев и пошел на вход, поманив меня за собой.
К моему удивлению, приняли нас, как только лакей доложил баронессе о прибытии Хан-Гирея со спутником. Нас проводили в зал со стенами, оклеенными красными французскими обоями. Наверное, подобное считалось верхом изыска, но не для меня. Почему-то возникла ассоциация с борделем.
Баронесса Розен выглядела как патентованная старомосковская барыня. Невысокая, с маленькими ручками, полная женщина со следами былой красоты, спасовавшей перед чревоугодием. Она сидела в кресле в шелковом капоте с высоким испанским кружевным воротником, укрыв волосы небольшим домашним чепчиком из тех же кружев. Ни следа драгоценностей, зато спесь читалась в каждом ее жесте. И в манере цедить слова по-французски.
На меня внимания не обращала. Хан-Гирей довольно бойко изъяснялся на языке Вольтера, то и дело кивая в мою сторону. Видимо, излагал суть моей проблемы. Я уловил имена Торнау, Дадиани, Вольховского и Засса.
Наконец, до меня снизошли.
— Я слышала про вас, — перевела на меня взор холодных, ничего не выражающих глаз немолодая аристократка. — Муж лично распорядился, чтобы князь Дадиани взял вас в свой полк. За вас просили из Царьграда.
Я понял, что ответа от меня не ждут.
— Как понимаю, французский вам не знаком?
— Только английский, Ваша Светлость, — решил я раскрыть рот.
— Вам следовало тогда искать общества графа Воронцова, — хмыкнула баронесса. — Он известный англоман.
— Я знаком с его Светлостью, — зачем-то прихвастнул я. — Дозволено ли мне будет изложить еще одно обстоятельство?
Последовал царственный кивок без малейшей примеси интереса.
— Коль вашей Светлости будет угодно войти в мое положение, просил бы еще об одной милости. Если можно так выразиться, в комплекте с мадемуазель Саларидзе идет алжирский пират. Он ее телохранитель. На вид страшен, но вернее человека мне не сыскать.
Впервые в глазах баронессы промелькнула искорка любопытства.
— Настоящий алжирский пират?!
— Еще и немой. У него язык отрезан.
— Мон дьё! Я должна это увидеть! Муж поручил мне способствовать объединению русского и грузинского обществ. Но
Мы поняли, что аудиенция закончилась. Собрались раскланяться и удалиться. Но нас прервали. В зал вошел среднего роста офицер. Полковник с флигель-адъютантским аксельбантом. Я догадался, что это князь Дадиани. Его кавказская внешность, глаза слегка навыкате и чуть смуглая кожа недвусмысленно свидетельствовали о кавказских корнях.
Он обменялся кивками с князем Султаном и затеял обмен репликами с тещей на французском. Неожиданно обрушился на меня:
— Как унтер-офицер моего полка мог позволить себе явиться во Дворец в столь похабном виде?! Где мундир?! Почему с бородой?! Немедленно в Манглис[2], в казармы полка, и носу оттуда не казать!
— Успокойся, Александр Леонович! — вмешался князь Султан. — Во-первых, не унтер, а прапорщик. Барон Розен изволили пожаловать. Во-вторых, обер-офицер прикомандирован к секретной части и готовится к ответственной миссии. Вот любишь ты, не разобравшись, кидаться в атаку. У Паскевича научился, пока при его штабе служил?
Дадиани запыхтел, как бык, выпускающий пар. Покраснел.
— Не дело так службу начинать! В любом случае, изыщите время посетить полковую канцелярию. В корпусном штабе найдете полкового адъютанта Золотарева и отправляйтесь с ним в Манглис, — Хан-Гирей попытался снова вмешаться, но Дадиани замахал руками. — И слушать не желаю!
Он резко развернулся и выбежал из зала. Хан-Гирей только развел руками.
… От Дворца наместника до штаба на Эриванской — рукой подать. Бог миловал, дождей за прошлую неделю не было, как и риска утопить в грязи наши чувяки. Шли с Хан-Гиреем молча. Каждый думал о своем. Я — о том, как ловко подцепил на крючок баронессу. Теперь лишь оставалось уговорить Бахадура побыть в роли Петрушки.
— Вон нужный вам адъютант! — прервал мои размышления Хан-Гирей, указывая на офицера в темном парадном мундире вместо летнего белого холщового кителя, в белых панталонах и кивере в форме высокого ведерка, украшенного смешным помпоном. На огромном медном двуглавом орле на кивере красовалась цифра 4. Полковник его окликнул. — Поручик Золотарев!
Офицер, приложив два пальца к козырьку и придерживая полусаблю на боку, почти бегом подбежал к нам и отрапортовал. Его широкое веснушчатое лицо с курносым носом и белокурым чубчиком светилось каким-то юношеским озорством и необычайно к себе располагало.
Хан-Гирей меня представил и передал поручение князя Дадиани. Особо подчеркнул, чтобы меня в полку не задерживали ни на одну лишнюю минуту.
— Исполним в лучшем виде, господин полковник! — серьезно уверил нас поручик, но не удержал на лице и на десять секунд строгую мину. Снова разулыбался и обратился ко мне. — Господин прапорщик! Как насчет ночной езды, чтоб не по жаре добираться до полкового штаба? Устроим скачку на интерес?