Спасти СССР. Манифестация II
Шрифт:
Отсюда, из этого леса, крайне неуместной казалась та просьба, исполнить которую она необдуманно подрядилась. Нет, серьёзно, вот чем она думала, принимая условия своего нелюбимого государства?!
Не оправдались и настойчивые предупреждения консульских о провокациях и вербовке со стороны зловещего КГБ, и не только у неё - коллеги при встречах лишь пожимали плечами. Никто не пытался продать что-нибудь запрещённое или навязать знакомство и залезть в душу. Даже Светка-Чернобурка стала подругой не сразу, и первоначальный ледок в отношениях Мэри приходилось
И как же ей, Мэри, повезло, что не пришлось предавать! Никто в её школе не подошёл ни под один перечисленный цэрэушниками особый признак! От этого она испытывала крайнюю степень облегчения. А ведь кого ни возьми - что откликающегося на смешную кличку Пашу, что стеснительного до крайности интеллигентного мальчика-армянина или вот этого удивительного Соколова, что походя закручивает вокруг себя и людей, и события - по отношению к каждому из них это было бы предательством. Сейчас, в этом влажном и тёмном лесу она это отчётливо понимала. И пусть такого не случилось, но само то, что она, Мэри, так легко на такое согласилась, вгоняло её в стыд.
«Нет, - мотнула она головой, - из этого надо вынести урок: пусть лучше мною остаётся недовольно государство, чем я сама. Выбор прост - надо только не забывать, что он есть. Всегда есть».
Отряд тем временем вышел к неширокому лесному ручью и двинулся вверх по его течению. В медленных струях постепенно спадающей талой воды ещё болталась какая-то сомнительная черно-ржавая слизь. В русле чуть заметно проглядывали рыжие хлопья с жёсткими фестонами по краям. Местами они выползали на берег, превращаясь в останки убийственно-хищных металлических конструкций.
Наконец, отряд свернул левее и почти сразу вышел к знакомому уже месту - лесному озерцу метров в десять диаметром, удивительно правильной круглой формы. На берегу лежал опрокинутый десятилетия назад ржавый патронный короб к советскому пулемёту.
Мэри взглянула сквозь прозрачную воду на дно этой старой воронки и вздрогнула: там темнели, уходя вглубь, солдатские сапоги. Разгулявшееся воображение дорисовало остальное, и пришлось кусать губы, чтобы не закричать на весь лес от охватившего её ужаса: смерть, хорошо здесь погулявшая, не ушла, а лишь притаилась.
На поляне за этим озером Андрей, шедший первым, наконец остановился. Достал карту, компас и принялся что-то прикидывать.
– Так, - взмахнул рукой, указывая фронт, - отряд, в шеренгу становись.
Мэри заняла привычное место на левом фланге.
– Начну с главного, - начал Соколов веско и обвёл строй неожиданно жёстким для подростка взглядом.
– Остался один сегодняшний выход, и мы завершаем экспедицию. Она прошла хорошо, и не потому, что мы многое нашли. Мы все живы, мы все целы - вот это самое важное. Так оно и должно остаться.
Директриса и военрук, стоявшие за его спиной, одновременно кивнули.
– Напоминал, напоминаю и буду напоминать: ничего с земли не поднимать. Вообще ни-че-го. Показалось, что нашли что-то интересное - зовём нашего взрывотехника, - Андрей повёл
Андрей взглянул на часы и продолжил:
– Время - девять пятнадцать. На поиск у нас четыре часа. Потом обед, подготовка к завтрашнему свёртыванию лагеря и захоронению останков. Паша, ты - левый фланг. Идёшь вон от того выворотня, азимут - триста десять. Сёма, твой фланг - правый, от тех трёх берёз. Азимут тот же. Фронт - шестьдесят метров, между собой держим дистанцию в три-пять метров. Идём медленно, никуда не торопимся, смотрим внимательно. Доходим до вырубки, там привал, потом прочёсываем участок в обратном направлении. Вопросы? Нет? Отлично, по местам и за работу.
Там же, чуть позже
За полдня мы подняли ещё двух «верховых».
Одного заприметили как обычно - по пробитой советской каске. Затылочной кости не было, и мох плотно заполнил череп изнутри. Когда Зорька вытряхнула бурый ком, проняло даже меня: на миг показалось, что выпали чудом сохранившиеся мозги - настолько плотно отпечатался внутричерепной рельеф.
Пришли в себя, успокоили девчонок и потом долго собирали кости - корни деревьев растащили их метра на три, и пришлось снимать весь дёрн вокруг. Заодно нашли ржавую пряжку с «гот мит унс»,[2] половинку немецкого «смертника»[3] и незнакомую бронзовую планку с перекрещёнными по центру гранатой и штыком.[4] Самого немца не было.
– Отбились тут, похоже, фрицы, - подвёл итог Паштет и засунул в планшет заполненный формуляр.
На второго мы наткнулись на склоне овражка, уже возвращаясь. Он был гигантом - бедренные кости на пару ладоней длиннее привычных размеров. Поверх истлевшего бушлата лежала тёмно-зелёная пряжка, с неё смотрел в небо якорь. Каски не было - «братишки» шли в бой в бескозырках.
– Вот и «чёрную смерть» нашли, - выдохнул я, поворачиваясь к Мэри.
Подбородок у неё опять начал мелко подрагивать, а глаза стали больными.
– На, - я торопливо сунул ей флягу и потянулся за «Зенитом».
Здесь управились быстро, а «смертника» снова не было. Вообще, нам с ними в этой поездке не везло - не нашли ни одного, даже пустого. Может, оно и к лучшему - без доступа к архивам поиск родственников нам сейчас было бы не потянуть.
А вот экспонатов для будущего музея набрали полную сумку. Помимо обычной военной мелочёвки попадались и настоящие раритеты. Так, на одном из найденных немецких «смертников» между эсэсовскими рунами была чётко различима надпись «Freikorps Danmark»,[5] но я не торопился просвещать окружающих: сами, пусть сами роют.