Спецназовец. Сошествие в ад
Шрифт:
– Надо выезжать. Сегодня очень большие пробки.
– Ты хоть видишь, в каком я состоянии? – мрачно спросил у него Чалов, цепко ухватившись за угол стола и пытаясь подняться, что представлялось для него достаточно сложным испытанием, учитывая сильнейшую степень алкогольного опьянения.
Помощник ничего не ответил, только едва заметно улыбнулся и помог Владимиру Николаевичу занять более-менее устойчивое положение.
– Подготовь шмотки и все такое, – заплетающимся языком отдал приказ Чалов, чувствуя, как его накрывает алкогольной волной.
«Это же надо
– Артур… Ты новости сегодняшние смотрел? Из-за чего наш досточтимый решил провести совещание?
– Смотрел, – уверенно ответил помощник. – Могу только предполагать, Владимир Николаевич. Мне известно не больше вашего. Совещание по коррупции уже было.
– Было, было, – насмешливо подтвердил Чалов, широко улыбаясь. – Те, кто свистнул по земельному участку, костерили тех, кто украл по шине. Вот тебе типичный оскал большой российской политики. Те, кто повыше, сажают тех, кто пониже, чтобы не поджимали. Все для народа, как говорится. Бей своих, чтобы чужие боялись.
– Еще столкновение миротворцев с грузинами на границе с Абхазией и Южной Осетией. Там сейчас какая-то нездоровая обстановка. Вначале осетины с абхазами напали на школу при американском посольстве. Ну а потом грузины ответили, обстреляв российский блокпост.
– Да они уже сто лет друг друга мочат, – ухмыльнулся Владимир Николаевич, который всегда в своей логике придерживался простейшего принципа «меньше народа – больше кислорода» и в каком-то смысле гордился тем, что торгует оружием и таким образом помогает всякой швали поскорее уничтожить друг друга и освободить пространство для более достойных и умных людей.
– Я сделал несколько звонков для того, чтобы выяснить обстановку, – продолжал помощник, – и знающие люди сказали мне, что там творится невесть что. Со дня на день может вспыхнуть война.
«Вот и ладненько, – Владимир Николаевич даже обрадовался будущему кровопролитию. – Война – неплохой бизнес-процесс. Позвоню этим грузинским дикарям-товарищам и предложу поставить им еще одну крупную партию оружия. Дам небольшой дисконт в размере пяти процентов. Ну и с абхазами надо выяснить что да как. Тоже можно организовать прямые поставки. Главное, чтобы полилась кровь, тогда все живо возьмутся за дело и будут думать только о мести».
– Кто страдает в первую очередь? – задал риторический вопрос Чалов то ли себе, то ли помощнику. – Женщины, старики и дети. Прольется их кровь.
Владимира Николаевича и самого иногда тошнило от собственного пафоса и лицемерия, но тем не менее он не мог удержаться от высокопарных речей и красочных обещаний, которыми при каждом удобном случае должен козырять чиновник его ранга.
Чалов поймал на себе мимолетный иронический взгляд помощника, который давно знал своего шефа. Владимир Николаевич по-дружески хлопнул его по плечу.
– Ничего, Артур, прорвемся. Как говорится,
– Владимир Николаевич, – деликатно встрял помощник, – вот мы сейчас уедем, а через полчаса должна приехать Марина.
Чалов насупился, вспомнив о том, что назначил этой ушлой девице встречу. Отпускать ее, прежде чем он не выяснит все до конца, было опасно. Девочка, почувствовав запах больших денег, могла заиграться и забыть о своем месте в этой жизни, которое было чуть выше параши. Меньше всего Чалов хотел еще каких-нибудь непредвиденных и адреналиновых ситуаций, поэтому решил перестраховаться от всякого рода неожиданностей.
– Пускай приезжает. Я вот о чем хочу сказать… Держите ее здесь до моего приезда и не сводите с нее глаз. Обыщите и заберите мобильный, – сухо приказал Чалов. – За сегодняшний день я уже устал от ваших сюрпризов. То одно, то другое.
Исполнительный помощник кивнул и тут же начал отдавать приказания по мобильному.
«Не люди, а свиньи, – неприязненно подумал Чалов о своей нынешней ситуации. – Методом дешевого шантажа пытаются выудить из меня деньги. Еще шифруются сволочи. Только вот со мной такой трюк не пройдет. Я не какой-то сопливый пацан, которого можно поставить на счетчик. Видно, они не до конца осознают, на кого залупаются. Я это быстро исправлю. Такую нечисть сразу же нужно уничтожать без лишней огласки. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись».
Голова была мутной и тяжелой. Алкогольное опьянение цепко держало Чалова в своих лапах. От экстренного совещания у самого президента Владимир Николаевич отфилонить не мог. Это было чревато неприятными последствиями. Президент долго церемониться не будет и просто-напросто уберет его с поста, как бракованную матрешку с магазинной полки.
Чтобы привести себя в более-менее надлежащее состояние, Владимир Николаевич, кое-как раздевшись, включил холодную воду в душе и, сопровождая сие действие отборной руганью, стал под ледяные струи воды. После такой процедуры, не имеющей ничего общего с закаливанием, ему стало только хуже, и он, капельку протрезвев, пожалел, что не сдержался и выпил.
Такое сожаление возникало у него регулярно после каждой знатной пьянки и быстро проходило, когда заканчивалось похмелье. Потом, спустя некоторое время, Чалов забывал о своих сожалениях и снова пил как лошадь на каких-нибудь светских раутах и фуршетах или просто потягивал дорогое французское вино у себя дома.
Выключив душ, Владимир Николаевич, чувствуя небывалую слабость во всех членах, вернулся в комнату и бессильно плюхнулся на кровать. Ему хотелось отключиться на какое-то время от действительности и «отформатировать» свое сознание, как жесткий диск компьютера. Он был похож на школьника, который не хочет идти на собрание в актовый зал, где еще, чего доброго, получит от директора на орехи.