Спэнсер Коэн. Книга 3
Шрифт:
– Он пытается вернуть свою жизнь в прежнее русло.
Эндрю кивнул.
– А ты отлично повел себя с Питером. Ему явно требовалось поговорить.
– Ему требовалось находиться в компании.
– И то, что ты сказал Янни... – Он перевел взгляд на меня, а потом вернулся глазами к дороге. – Ты так хорошо ладишь с людьми. Ты находишь правильные слова, которые помогают людям почувствовать себя лучше. Ты делаешь это не в снисходительной манере. А потому что ты замечательный человек.
– Сказанное мной Янни было правдой. – Я вспомнил, как Эндрю глядел на меня,
– Так сложилось, что я нахожу сострадание и искреннее сопереживание... привлекательными.
– Да неужели? – Я обратил внимание, что мы ехали в неверном направлении. – Хм, разве мы едем не ко мне?
– Нет. Мы едем ко мне. Может, ты надел этот смокинг и не ради меня, но совершенно точно из–за меня его снимешь.
Я ухмыльнулся.
– М–м–м, командир Эндрю. Мой любимчик.
– Мне казалось, тебе нравится Эндрю–Халк.
– Мне нравятся все Эндрю.
Он рассмеялся, но где–то в промежутке между сейчас и прибытием к нему домой командир Эндрю испарился и его место занял соблазнитель Эндрю. Не успели мы войти, как он забрал мой пиджак и осторожно положил его на спинку дивана. Он притянул меня ближе, наши губы почти соприкасались, его взгляд был пристальным, а выражение лица серьезным. Не проронив ни слова, он неспешно расстегнул мою рубашку, одну издевательскую пуговицу за другой, и снял белую ткань с моих плеч. Я позволил ей упасть на пол, и тогда он заметил свежую татуировку на моей руке.
– Новая татуировка болит? – прошептал он.
– Вообще нет, – прохрипел я. Честно говоря, я о ней забыл. “Боже, неужели все произошло лишь этим утром?”.
Он поднял мою руку и медленно прижался губами к чувствительному месту. Потом поднял руку еще выше и покрыл поцелуями мой бицепс. Черт. Он мягко постанывал, и мой член отреагировал на эти звуки. Эрекция уже имела место быть, а яйца пульсировали от желания.
Эндрю коснулся ладонью моего подбородка и резко притянул меня для поцелуя. Требовательные губы, нежный язык, его вкус...
Потом он отстранился, оставив мне жажду и отчаяние. Он дразнил меня, доказывал, что мог завладеть моим телом в любое время.
– Эндрю, – пробормотал я.
Не отрывая от меня взора, он неспешно опустился на колени. И прямо там, в его гостиной, он расстегнул мои брюки, освободил мой страждущий член и принял меня в рот. Моя рука нашла точку опоры в его волосах, а он простонал. Звук срезонировал в моем члене. Руками он обвил мои бедра, дотянулся до зада и втянул меня глубже. Прорабатывал он меня тщательно, потом впустил меня в горло, сглотнул, и я кончил.
Глава 5
Стоило признать: мне нравилось просыпаться рядом с Эндрю. Не только потому что его постель была божественно удобной. В его нахождении рядом присутствовали незнакомый уют, спокойствие, безопасность.
Его рука лежала на моем животе, и он громко посапывал. Я переплел наши пальцы и выдохнул
Глядя в потолок, я удовлетворенно вздохнул. И если быть честным самим с собой, нужно сознаться: я был немного напуган. После всех прошедших лет позволить себе открыться, стать уязвимым, свободно вручить свое сердце другому человеку – пугающий поступок. Я не сожалел и не хотел уходить.
Боже, да я вообще этого не хотел. Но мне необходимо было быть уверенным, что я все равно буду в норме, если Эндрю решит со мной попрощаться.
Хватит ли мне сил пережить его уход?
Что со мной будет?
Вернусь ли я к эмоциональной отрешенности, с которой жил раньше? Вдруг я изменюсь настолько, что не соображу, с чего стоит начать? Может, состоять в отношениях означает потерять часть себя? Или я лишь выиграю, выучусь и вырасту? Стану ли я лучшим человеком или останусь полностью опустошенным?
Наверно, в действительности вопрос должен был звучать так: с чего вдруг мне думалось, что Эндрю меня бросит?
Ответа я не знал. Но не сомневался лишь в том, что я, Спэнсер Коэн, парень, который однажды поклялся, что он никогда не подпустит к себе никого достаточно близко, чтоб его вдруг не обидели, делал совершенно противоположное.
Я был влюблен в Эндрю.
Мое глупое сердце игнорировало глупый мозг. Ну, хотя бы мой глупый рот не выпалил ему все до того, как он был готов услышать, и до того, как я был готов признаться. И пускай я подслушал его разговор с матерью, когда он говорил, что любит меня. Что это вообще значило для парня вроде меня?
– Не хочешь рассказать, зачем пытаешься сломать мои пальцы? – сонным голосом прохрипел Эндрю.
Я и не осознавал, что стискивал его руку.
– О, прости.
Я отпустил его руку, но он резво ее сцапал и опустил наши переплетенные руки мне на грудь.
– В чем дело? Тебя что–то тревожит?
Черт, черт, черт.
– Ну, я задумался об известных мне чайных домах, которые в это время смогут доставить зеленый чай. Или, если уж на то пошло, в любое другое время. Не сомневаюсь: Зинеб рассмеялась бы и обзывалась бы по–арабски, если б я позвонил ей с вопросом о доставке на дом.
Эндрю хмыкнул и провел свободной рукой по лицу.
– Ни хрена ты не умеешь врать. Не об этом ты думал. Но раз уж тут такое дело, я куплю для тебя зеленый чай, чтоб здесь тоже был. И ту фигню, что стоит у тебя в кухне на стойке. Как она называется?
– Электрический чайник? Или заварочный чайник? У меня есть и то, и другое.
– Электрический. Но я куплю оба. – Он радостно и удовлетворенно вздохнул. – В обмен на проигрыватель, что ты мне купил.
– Знаешь, впервые приехав в Штаты, странно было осознать, что здесь почти никто не пользуется электрическими чайниками. В каждом доме в Австралии он есть. И чайник, и тостер. Они необходимы. Как тарелки и приборы.
– Потому что австралийцы чудные, – со смешком сказал он. – Который час?