Спиноза Б. Избранные произведения

Майданский Андрей Дмитриевич

природы ничего, кроме случайных признаков, которые никогда не

бывают ясно поняты, если не познаны предварительно сущности.

Поэтому этот способ должен быть исключен.

О

третьем можно некоторым образом сказать, что здесь мы имеем

идею вещи, а затем также, что выводим заключения без опасности

ошибки; но все это само по себе не будет средством к тому, чтобы

мы достигли своего совершенства.

О

дин только четвертый способ охватывает сущность вещей адекватно

и

без опасности; поэтому его и нужно будет более всего применять.

Итак, постараемся объяснить, как его надо применять, чтобы мы

поняли посредством такого познания неизвестные ранее вещи и

вместе с тем — чтобы это было достигнуто наиболее кратким путем. П

осле того как мы узнали, какое знание (Cognitio) нам необходимо, следует указать путь (Via) и метод (Methodus), при помощи которого

мы познали бы таким познанием подлежащие познанию вещи. Для

этого нужно прежде всего принять во внимание, что здесь нельзя

будет отодвигать познание до бесконечности. Другими словами, чтобы найти наилучший метод исследования истины, не нужен

другой метод, чтобы исследовать метод исследования истины; и

чтобы найти второй метод, не нужен третий, и так до бесконечности: ведь таким образом мы никогда не пришли бы к познанию истины, да и ни к какому познанию.

__________________

*

Здесь я несколько пространнее поведу речь об опыте и исследую метод

эмпириков и новых философов 6.

3

28

З

десь дело обстоит так же, как и с материальными орудиями

(instrumenta corporea), где можно было бы рассуждать таким же

образом. Чтобы ковать железо, нужен молот, а чтобы иметь молот, необходимо его сделать; для этого нужен другой молот и другие

орудия; а чтобы их иметь, также нужны будут другие орудия, и так

до бесконечности; таким образом кто-нибудь мог бы попытаться

доказать, что у людей нет никакой возможности ковать железо. Но, подобно тому как люди изначала сумели природными орудиями

(instrumenta innata) сделать некоторые наиболее легкие, хотя и с

трудом и несовершенно, а сделав их, сделали и другие, более

трудные, с меньшим трудом и совершеннее, и так постепенно

переходя от простейших работ к орудиям и от орудий к другим

работам и орудиям, и дошли до того, что с малым трудом совершили

столько и столь трудного; так и разум природной своей силой *

создает себе умственные орудия (instrumenta intellectualia), от

которых обретает другие силы для других умственных работ **, а от

этих работ — другие орудия, т.е. возможность дальнейшего

исследования, и так постепенно подвигается,

пока не достигнет

вершины мудрости.

Ч

то именно так действует разум, легко будет видеть, стоит только

понять, что такое метод исследования истины и каковы те природные

орудия, в которых он так нуждается для создания с их помощью

других орудий, чтобы подвигаться дальше. К выяснению этого я

подхожу так.

И

стинная идея *** (ибо мы обладаем истинной идеей) есть нечто, отличное от своего содержания (объекта — ideatum) 7, одно дело —

круг, другое — идея круга. Действительно, идея круга не есть нечто, имеющее окружность и центр, подобно самому кругу, как и идея

тела не есть само тело; будучи чем-то отличным от своего

содержания, идея явится и сама по себе (per se) чем-то доступным

__________________

*

Под природной силой (vis nativa) я разумею то, что но причиняется в

нас внешними причинами и что позднее объясняется в моей

Философии 8.

*

* Здесь они называются работами (opera); что это такое — будет

объяснено в моей Философии.

*

** Следует отметить, что здесь мы не только постараемся доказать

только что сказанное, но также и то, что мы до сих пор шли правильно, а

вместе с тем и кое-что другое, что знать весьма необходимо.

3

29

пониманию, т.е. идея в отношении ее формальной сущности может

быть объектом другой объективной сущности 9, а эта другая

объективная сущность снова, рассматриваемая сама по себе, будет

чем-то реальным и доступным пониманию, и так без конца.

Например, Петр есть нечто реальное; истинная же идея Петра есть

объективная сущность Петра и нечто реальное само по себе и

совершенно отличное от самого Петра. Итак, идея Петра, будучи

чем-то реальным и имея свою особую сущность, будет также чем-то

доступным пониманию, т.е. объектом другой идеи, каковая идея

будет иметь в себе объективно все то, что идея Петра имеет

формально; а идея идеи Петра снова имеет свою сущность, которая

также может быть объектом другой идеи, и так без конца.

В

этом каждый может убедиться, видя, что он знает, что есть Петр, а

также — что он знает, что знает это, и далее — что он знает, что

знает, что знает это, и т.д. Отсюда ясно, что для понимания сущности

Петра нет необходимости понимать самую идею Петра, тем более —

идею идеи Петра; это то же самое, как если я скажу, что для того, чтобы знать, мне нет надобности знать, что я знаю, и тем более —