Спортивное предложение
Шрифт:
— Нет! Я хочу Тэффа, и все! — В голосе Скотти слышалось нарастающее отчаяние, он, видимо, и впрямь решил, что отец отступился от него.
— Почему? — вдруг спросил отец. — Почему ты хочешь только Тэффа?
— Это мой пони, — возмущенно сказал Скотти, — вот почему!
Мой отец сел на место, и его сменил мистер Стрэпп. Я думаю, все мы ждали того самого вопроса, который Стрэпп должен был задать мальчику.
— Как у тебя оказался этот пони? — спросил Стрэпп.
— Я купил его, — ответил Скотти.
— Я спрашиваю, как у тебя оказался пони, что сейчас стоит в полицейском загоне?
—
— Да нет, я хочу сказать — позднее. А ты не взял его как-то по-другому?
— Протестую! — резко, во весь голос заявил отец. — Мой противник требует от моего клиента, чтобы он признал себя виновным в преступлении.
— Но, ваша честь, это же жизненно важный вопрос! — воскликнул Стрэпп.
— Вы не должны ставить вопросы, ведущие к самообвинению, мистер Стрэпп, — сказал судья. — Вы это знаете.
Стрэпп раздраженно пожал плечами. Раз ему нельзя прямо спрашивать у Скотти, украл ли он пони, тогда бесцельно вообще допрашивать его. И он жестом дал понять, что Скотти может вернуться на свое место.
Казалось, слушание дела закончено. Но, несмотря на то что отец обезвредил показания свидетелей противной стороны, решающее слово оставалось за Стрэппом. В конце концов, Скотти лишился Тэффа много месяцев назад, и вдруг оказывается, что пони снова у него, и он даже приводит его через очень короткое время после того, как был украден Бо у Джози. Это и было реальным доказательством, хотя пока о нем не упоминали.
Нейтрализовав все остальное, мой отец не затронул это доказательство, которое, однако, значило больше, чем все свидетельские показания. Оно явно работало в пользу Джози Эйр.
Но отец, оказывается, еще не кончил. Он, конечно, представлял, что на суде сложится именно такая ситуация и что ему так или иначе придется из нее выходить. И вот, получив заключительное слово, он сказал:
— Я поставил своей задачей показать, что нет абсолютно никакой надежды ни для одной из сторон привести такие доказательства, которые убедили бы всех нас, что этот пони есть Бо, принадлежащий мисс Эйр, или Тэфф, владельцем которого является Скотт Пири. Это безнадежно! И я полагаю, что совершенно исключается любое конкретное решение суда на основе тех доказательств, которые приводились здесь. Любое решение было бы неверным и несправедливым…
— Так как же, по-вашему, суд должен решить этот вопрос, мистер Квэйл? — спросил судья.
— Никак, — сказал отец.
— Никак?..
Зал замер, как в столбняке.
Стрэпп в изумлении выпрямился, а Эллисон Эйр воздел руки вверх с видом полного недоумения.
— Потерпите еще минуту, ваша честь, — продолжал отец. — Здесь, в Сент-Хэлене, мы еще живем в стране лошадей. Я уверен, что вы, ваша честь, это чувствуете, как и все присутствующие. Лошади — старая австралийская традиция. Более того, наш суд — не суд в большом городе. Это сельский суд, и дела подобного рода — о лошадях, фермах, овцах, рогатом скоте — неотъемлемая часть здешней судебной деятельности. Поэтому я считаю, что к данному делу мы должны подойти особым путем, в соответствии с нашими особыми обстоятельствами.
Отец замолчал, как бы для того, чтобы перевести дыхание, но я понял, что он просто хотел усилить
— Какой же именно особый подход к делу вы имеете в виду? — спросил судья.
— Я считаю, что мы должны призвать на помощь естественное правосудие!
— Что вы хотите этим сказать?
— Естественное правосудие, — нарочито медленно повторил отец, — это та серебряная нить, которая пронизывает собой все наше право. Бывают случаи, когда без естественного правосудия не обойтись. По-моему, сейчас перед нами как раз такой случай.
— Тогда, может быть, вы раскроете наконец конкретную суть вашего предложения, мистер Квэйл?
— Поскольку мы не можем формальным путем решить, кому принадлежит интересующий нас пони, я предлагаю суду создать условия, при которых пони мог бы решить этот вопрос сам.
Мощный взрыв смеха потряс зал суда, разбившись тут же на десятки мелких взрывов. Стрэпп вскочил на ноги. В общем шуме я различил голос Джози Эйр, которая кричала отцу:
— Что он сказал? Что случилось?..
Судья откинулся на спинку кресла и принялся стучать карандашом по стене у себя над головой, а пристав безуспешно призывал аудиторию к порядку.
— Но, мистер Квэйл, — заговорил судья, когда установилось нечто вроде порядка, — объяснитесь, пожалуйста…
— Это очень просто, ваша честь, причем я должен подчеркнуть, что не обсуждал свое предложение с моим доверителем и вообще не советовался ни с кем. Но поскольку каждый из наших юных противников убежден, что пони принадлежит ему, и раз уже ясно, что даже мудрому Соломону не найти тут правильного решения, почему бы не создать условия, при которых пони сам сделает выбор?
— Но как?! — Гулкий вопрос Стрэппа будто вылетел из глубины его живота.
— Как? — переспросил отец, словно еще не додумал до конца. — Ну, предположим, суд укажет открытую территорию, где мы сможем создать эти самые условия…
— Ради бога, ваша честь!.. — взмолился Стрэпп.
— Продолжайте, мистер Квэйл, — сказал судья. — Как вы представляете себе эти условия? И как они помогут лошади высказать свое мнение по данному делу?
— Это не так сложно, ваша честь, — сказал отец, словно приглашая судью в союзники. — Ну, например, окруженное веревочной оградой место, где будет ждать пони; затем — узкий проход для пони, чтобы он мог пройти дальше; и, наконец, такая же огороженная территория побольше, в разных углах которой будут сидеть наши юные соперники. Пусть они оба зовут к себе пони, и пусть пони сам решит, к кому из них ему идти. Такой случай описан даже в классической мифологии…
— Не надо классической мифологии! — отмахнулся судья. — Идея достаточно ясна. — Судья уже смотрел на отца повеселевшими глазами заядлого игрока на скачках. — Вы сделали интересное и даже увлекательное предложение. Но сработает ли оно? И примет ли его мистер Стрэпп и его клиент? Согласится ли ваш собственный доверитель?
— Я думаю, что смогу убедить моего юного доверителя согласиться, — сказал отец. — Кроме того, — он повернулся к залу и посмотрел на Джози, — все присутствующие оценили ум и твердый характер мисс Эйр; я уверен, она тоже согласится, что это честный путь для решения интересующего всех нас вопроса. И ее отец тоже.