Справедливость-это женщина
Шрифт:
– Чего угодно.
Она подошла к стоявшему на тумбочке подносу и налила из термоса две чашки чаю. Он выпил их.
– А автомобиль… разбит? – выдавил он.
– Почти завис между двумя деревьями.
– Завис между… – Он слегка двинул головой. – Как… в таком случае ты вытащила меня?… Тебе ведь было тяжело?
– О, это длинная история. Я жалела, что ты так плотно поел. Тебя было не стащить.
Он опять произнес «О Бетти!» и, низко опустив на грудь голову, пробормотал:
– Я был пьян, вдребезги.
– Да, мне тоже так показалось.
– Но для этого были серьезные основания, Бетти.
– Правда?
– Я… я узнал, как умерла маленькая.
Видя,
– Дело рук Элен. Помнишь черное неглиже? Ма… мальчик видел, как она вошла в комнату. Он… он растопырил пальцы вот так и закрыл ими лицо. – Джо продемонстрировал, как это было. – Он не мог понять, кто это был: свет от ночника был очень слабым… и… и кроме того, ты же знаешь, она всегда желала ему спокойной ночи в своей комнате; я вообще не помню, чтобы она еще когда-либо заходила в детскую после того случая. Он… он не мог узнать ее, из-за слабого света и темной одежды, и, скорее всего, она к тому же подняла воротник; но он видел, как она опускала одну сторону кровати, опрокинула матрац и сбросила ребенка на пол.
Бетти не кричала: «Нет! Нет!», отвергая глас истины, убаюканный с того времени, когда она сама опустила железную часть кроватки и спросила себя, как ребенок смог вынуть ее из пазов; но даже сейчас, отвергая этот глас, она возопила всем своим разумом: «О нет! Нет! Элен? Нет! Нет!» Это невероятно.
– Что мне делать, Бетти?
Она не отвечала ему, так как понимала, что, что бы она ни предложила, он поведет себя по отношению к собственной жене по-своему. И она тихо спросила:
– А как с Мартином… Принесет… принесет ли лечение ему какую-нибудь пользу?
– Надеюсь. Когда он был под гипнозом, доктор сказал ему, что его более не будут преследовать кошмары.
– Это так просто?
– Да. И все же это было… ну прямо-таки необъяснимо и не укладывается в существующие представления.
Джо снова опустил голову и пробормотал как будто про себя:
– Вопрос не только в том, что она смогла пойти на это, а… в том, что она переложила тяжесть содеянного на мальчика, понимая, что в один прекрасный день кто-нибудь из тех, кто услышит версию Нелли Макинтайр – да и не только ее, есть еще версии Эллы, и Даффи, и Мэри, – бросит обвинение в его адрес, сказав, что в четырехлетнем возрасте он убил маленькую сестру Я сам был готов убить Элен за это. Будь она здесь, не знаю, что бы я с ней сделал. Я помню, что благодарил Бога за то, что она уехала, так как иначе я поехал бы прямо домой, и одному Богу известно, что я сделал бы с ней.
Теперь Бетти смотрела на свои руки, лежавшие на коленях, и говорила:
– Но ведь если ты снимешь с него проклятие, рассказав все, что будет он думать о матери? Могу предположить, что новое состояние будет для него хуже предыдущего, так как он очень любит ее. Естественно, очень любит.
– Вовсе нет, совсем нет. – Джо глотал слова, а его голос был жестким. И, широко раскрыв от изумления глаза, она спросила:
– Откуда это тебе известно?
– Потому что я знаю! Я не единственный, кому она мешает. Что бы он ни хотел делать, это подпадает под ее запрет: он очень привязан к Элизабет, но не может общаться с ней, он также очень привязан к Дэвиду, Хейзл, но не может ходить к ним в дом. Отныне все это будет изменено. Какими бы ни были мои действия, все это будет изменено. – Неожиданно он закрыл лицо руками и простонал: – Боже! Боже. Не верю глазам своим. Она, такая нежная, такая хрупкая, оказалась способной выбросить ребенка из кроватки.
Бетти
– Не забывай, что это был не обычный ребенок… и что она родила его.
– Это отягощает ситуацию. – Теперь Джо смотрел на Бетти. – Неужели ты не видишь, что отягощает? Я был отцом ребенка, но не желал его смерти.
– Но ты желал, чтобы он не рождался. Ты желал, чтобы его не было. Не надо, Джо, не надо, – она подняла руку, – не отрицай это, пожалуйста, поскольку меня саму посещали порой такие мысли, и я желала, чтобы его не было. И я думаю, ты согласишься, что я сталкивалась с ней чаще, чем кто-либо из вас двоих. Видя безнадежность ее положения, я должна была бы полюбить ее. И это ожидалось и от вас, но я не смогла. Я делала для нее все, что было нужно, но когда узнала, что она умерла, то почувствовала лишь одно – облегчение. И если бы ты был до конца откровенен, то сказал бы то же… В то время было не важно, как она умерла; главное, что умерла.
Он пристально смотрел на нее, слегка приоткрыв рот, затем сказал:
– Я… я думал, ты заботилась о ней…
– О Джо. – Бетти медленно повернула к нему голову. – Я чувствовала к ней жалость и сострадание, и я заботилась о ней, но, если ты имеешь в виду любовь, позволь мне спросить тебя: а ты любил ее? Ведь ты был ее отцом.
Джо опять склонил голову, но резко поднял ее, когда Бетти чихнула, он увидел, как она дрожит, и спросил:
– Ты простужена?
Бетти не ответила, а повернулась к камину, размешала огонь кочергой, пока не вспыхнуло пламя, и подбросила несколько поленьев.
Да, она простужена. В ее душе присутствовали лишь холод и усталость. В тот момент она лелеяла голубую мечту – вырваться из этого дома и оказаться в комнате, которая ожидала ее в доме леди Мэри. Здесь она устала от всего и от всех. Каков ее удел в этом доме? Одна лишь работа и разочарование. А теперь когда она будет смотреть на свою сестру, то перед ее глазами будет вставать сцена, как та опускает одну сторону кроватки, опрокидывает матрац и швыряет на пол беспомощного ребенка.
5
– Ты хочешь сказать, что прощаешь ее? – спросил Джо.
– Принимаю ее сторону, прощаю – назови как хочешь, – Майк кивнул Джо, – если хочешь мое мнение, то это – единственное доброе дело, которое она совершила в своей жизни.
– Ты шутишь?
– Отнюдь нет, мальчик. Это существо, которое она родила, было уродом. Только подумай, оно могло бы жить и по сей день; его тело бы росло, и можешь себе представить, как оно бы выглядело; безмозглое существо, лишенное мозгов. Это ты должен помнить, у него отсутствовал разум. Нет, – Майк неистово качал головой, – ты отнюдь не потряс меня своей новостью. И вот мой совет: не поднимай шума. Если, как ты говоришь, с мальчиком все в порядке, ты должен радоваться.
– Радоваться?! – Голос Джо был мрачен. – Радоваться, что моя жена сделала такое?
Теперь Майк подался вперед в своем кресле и спокойно произнес:
– Ты прекрасно знаешь, что она мне не понравилась с самого начала, как я ее увидел. Когда она вошла в эту дверь, я подумал: «О, Боже! Лишь бы она была не того типа, который околдовал меня». Но, как я тебе уже говорил, она оказалась двойником твоей матери. И это доказано, мальчик, вплоть до самого последнего момента, потому что она походила на нее не только внешностью, но и характером. Только подумай, мальчик, что если бы твоя мать могла поднять ограждение кровати и вышвырнуть на пол того, кого мы знаем, то, о Боже!… Она бы сделала это.