Справедливость-это женщина
Шрифт:
Его внутренняя неподвижность постепенно подвергалась испытанию. Что она сказала? Она сказала, что любит его, что всегда любила его. Бетти любила его. В его памяти пронеслась та самая ночь много лет тому назад, когда мысль о ней представлялась способом облегчения изголодавшейся плоти. Тогда, даже тогда он понимал что-то, чувствовал что- то. Все эти годы она находилась в этом доме с ним рядом, не подав даже признака. О Боже! О, Бетти, Бетти!
Он склонился над ней. Ее ладонь, которую он держал в своих руках, была прижата к его груди. Он медленно качал головой. Слова вылетели из головы, но он не мог ничего
Джо медленно нагнулся вперед, его щека прикасалась к ее щеке, и, когда спустя мгновение он повернул голову, его губы нащупали ее пылающие брови, затем двинулись вниз к ее губам, он поцеловал ее. Теперь, поднявшись над ней, Джо скользнул руками по ее плечам; затем, прижав ее тяжелое тело к себе, он взмолился:
– Останься со мной, Бетти… Ты… ты нужна мне… Я… я хочу тебя.
Когда она сделала едва уловимое движение рукой, как бы отказывая ему в этом, он сказал:
– Поверь мне. Поверь мне, Бетти, ты очень нужна мне. Не как раньше для дома и для всех, кто в нем, а для меня. Я… я хочу тебя сейчас, как никогда не хотел ничего в жизни. Ты одна, ты действительно одна-единственная, кто мне нужен! Да я все эти годы был слеп. Но не настолько. Послушай меня… Послушай. – Он сделал легкое движение рукой, затем приблизил Бетти к себе:
– Семь, восемь лет тому назад я хотел просить тебя, хотел, хотел.
Ее дыхание стало возбужденным, но лицо расплылось в подобие улыбки, и она подняла руку и дотронулась до его щеки; и, когда его слезы окропили ее пальцы, она простонала:
– О Д…жо! Д…жо!
Теперь, снова опустив на подушку ее голову, он глубоко сглотнул и прерывистым голосом проговорил:
– Борись, Бетти, борись! Я буду с тобой на каждом шагу твоего пути. Только борись! Не уходи… Ты не можешь уйти теперь, не можешь!
Она лежала и в течение нескольких секунд смотрела на него, а затем сказала:
– Я не могу, да? Я не могу… уйти сейчас.
6
Лишь в начале апреля 1939 года Бетти впервые вышла из дома. Лекарства, которые она принимала от воспаления легких, оказали побочные действия: ее желудок не мог удерживать потребленную организмом пищу, и она стала страдать от непрекращающейся диареи. И только теперь, на третью неделю после того, как встала с постели, она обрела способность к поездке, и Джо собирался отвезти ее погостить у леди Эмберс.
Бетти попрощалась с Мэри и Эллой, а также с Мартином перед его уходом в школу; она совершила медленный поход по чердачной лестнице к Майку, и, держа в своих руках ее руки, он сказал:
– Обещай мне, что ты вернешься, девочка.
И она спокойно и уверенно ответила:
– Вернусь, Майк. Не бойтесь, я вернусь. – Она могла бы добавить: «Где же мне еще быть, как не там, где мое сердце».
За всю свою прошлую жизнь Бетти не была так счастлива. В ту ночь, когда Джо не позволил ей переступить черту и погрузиться в вечный мир в ее понимании, он позволил себе лишь держать в своих руках ее руку. В субботу вернулась Элен, а сиделка возобновила ночные бдения. После этого не было момента, чтобы они оставались одни. Но это не имело значения; ее сердце было заполнено им, и она с удивительной уверенностью могла сказать, что произошло чудо, и его сердце было наполнено
Бетти не понимала, как это случилось, даже не удосуживалась задавать такой вопрос. Она по-прежнему была очень слаба. Она испытывала чувство удовлетворения… хотя удовлетворение – не очень подходящее слово, чтобы выразить ее благодарность по отношению к жизни за то, какой она приняла теперь для нее оборот.
Когда в холле Элен поцеловала ее и сказала: «Возвращайся окрепшей», она понимала, что Элен безразлично, возвратится она или нет. Элен она была более не нужна; фактически она была ей не нужна уже давно, с тех пор как она вменила ей в вину, что ее частые поездки в Лондон совершались ради встречи с Леонелем Хэррисом.
Она раскрыла секрет Элен в один из своих редких визитов в город. Умер еще один кузен, сын Тэребела Хьюз-Бэртона, и они с Элен поехали на похороны, и во время этого краткого пребывания в Лондоне она увидела Леонеля Хэрриса и Элен вместе; и, как она сказала Элен, и слепому было бы видно, что их встреча – это не встреча друзей, даже друзей, которые не виделись много лет.
В любом случае сейчас она покидала их всех, по крайней мере на время; и в следующие несколько часов она останется наедине с Джо.
Когда Джо посадил ее на заднее сиденье автомобиля, укрыл ее пледом и занял место за рулем, он не повернулся, чтобы махнуть рукой Элен, которая стояла на верхней ступеньке, а, огибая угол дома, он помахал из машины рукой, зная, что отец наблюдает за их отъездом.
Джо понимал, что не успеют они скрыться за подъездной аллеей, как Элен начнет укладывать вещи для поездки в Лондон. Эти прошедшие недели были, очевидно, для нее ужасным испытанием, и временами он наслаждался ее агонией; он даже хотел поведать ей о том, что все знает, чтобы жена поняла, что она не так умна, как возомнила о себе, а он не столь доверчив, как она вообразила. И несомненно, он давно бы так и поступил, если бы между Бетти и им ничего не произошло.
Когда они выехали из города на пустынную дорогу, Бетти наклонилась вперед и сказала:
– Разреши мне сесть впереди, Джо.
Он медленно остановил автомобиль и, повернувшись, взглянул на нее и сказал:
– Ты не сможешь здесь вытянуть ноги.
За этими словами последовало молчание, когда они внимательно смотрели друг на друга; затем он быстро покинул свое место, открыл заднюю дверь автомобиля и сел рядом с ней. Сомкнув руки, они смотрели друг на друга; затем Джо обхватил ее руками, а Бетти – его, и, когда их губы сомкнулись, они остались в объятиях друг друга, потеряв счет времени.
– О Бетти. Бетти. Я не в силах говорить, просто не могу сказать, что чувствую! Ты… ты ведь веришь мне?
– Да, Джо.
– У меня… у меня такое ощущение, как будто я начинаю новую жизнь. Я… я никогда бы не подумал, что получу еще один шанс на счастье… никогда. – Он сморщился и на мгновение повернул голову в сторону. – Мой брак не сулил счастья. Сумасшествия, безумия – да, все, что угодно, но не счастье. И… и вот, ты действительно любишь меня, Бетти?
– Джо, у меня нет слов; я поистрепала их за все эти годы, вынужденная хранить их в себе. Единственным утешением для меня были сны. Не мечты, их я себе не позволяла, но ты снился мне почти каждую ночь. И в снах ты всегда любил меня, а я… я была красивой.