Средства ничего не значат
Шрифт:
***
В беседке Бьякуя появился довольно рано. Здесь, позади дома, сад поместья Терашима смыкался с лесом, и граница его была намечена весьма условно. Бьякуя точно не знал, кто именно построил здесь эту беседку, но находилась она уже в лесу, на ничейной земле. Кучики постарался проскользнуть осторожно, чтобы никто не увидел его здесь. Просто на всякий случай.
Минори появилась только после того, как совсем стемнело. Она тоже пробиралась крадучись, так, что Бьякуя даже не сразу ее заметил. Резким, порывистым движением впорхнула в беседку и тут же встала, как вкопанная.
– Ты все-таки пришел! Я боялась,
Сейчас она была в точности такой, как в тот вечер, когда спасала его от убийцы. Взволнованная, даже, пожалуй, испуганная, она сжимала в волнении челюсти, она смотрела на него со смесью тревоги и надежды.
– Ничего, – сдержанно сказал Бьякуя. – Я не сержусь. Но я хочу понять, чего ты добиваешься. Просто скажи, чего ты от меня хочешь, и покончим с этим.
– Чего я добиваюсь? – Переспросила Минори. Ее глаза как-то подозрительно заблестели. – Неужели ты до сих пор не догадался?
– Нет, мне непонятно. – Бьякуя не хотел смотреть ей в глаза, чтобы нечаянно не выдать, в чем он ее заподозрил. Он предпочел отвернуться и смотреть в темноту леса, где невнятно бормотала на ветру листва сонных деревьев. – Тебе нужна моя помощь? Тогда просто скажи, что я могу для тебя сделать. Я не забыл, что ты спасла мою жизнь. А я не люблю оставаться должником.
Минори тихонько рассмеялась.
– Боже, Бьякуя, какой же ты хороший!
И она вдруг шагнула прямо к нему, быстро, решительно. Бьякуя рефлекторно шарахнулся назад, очень уж это было похоже на нападение, но за спиной была стена. А ее руки уже легли ему на плечи, и глаза оказались близко-близко… Так это все-таки… это то, о чем он и думал?
Все это оказалось для Бьякуи совершенно неожиданным. Он не предполагал подобного развития событий сегодняшним вечером. Он пришел сюда только для разговора, но никак не для романтической встречи. Просто зашел после службы, в форме, в хаори, с мечом за поясом. А она уже прижалась к нему всем телом, и пальцы скользнули по шее, взъерошили волосы на затылке. Не успел Бьякуя опомниться, как к его губам прикоснулись чужие мягкие губы. Она хорошо целовалась.
…Синигами все же устроены немного иначе, чем люди. О каком телесном влечении можно говорить в мире, где все тела духовны? По крайней мере, прежде Бьякуя в это верил. Но теперь ему казалось, что его тело зажило собственной жизнью, и разум над ним больше не властен. Руки сами собой оказались на талии женщины, поползли по спине вверх, жадно, нетерпеливо, но вместе с тем нежно. Рукоять занпакто отчаянно мешала, но Бьякуя не мог ни на секунду отвлечься от процесса, даже чтобы избавиться от чертова оружия. Ему сейчас вообще все мешало. Шарф, казалось, душил, а проклятые зажимы на голове не давали ее пальцам забраться ему в волосы. Но чтобы что-то с этим поделать, ему нужно было хоть ненадолго оторваться от нее, а это было выше его сил.
Минори не обращала внимания на препятствия. Она нетерпеливо отбрасывала пряди волос с его лица, жадно впивалась губами в губы, прижималась к груди, а ее ладони так же жадно и нежно, как и его собственные, гладили плечи, шею, затылок… Одна ее рука неожиданно скользнула в разрез косоде, дотронулась до голой кожи груди, и по телу Бьякуи пробежали мурашки, целая волна мурашек, с ног до головы. В последние годы, если он и ощущал на себе чьи-то руки,
Объятие длилось целую вечность. Нет, потом, вспоминая об этом, Бьякуя думал, что все закончилось слишком быстро. Но прямо сейчас он потерял счет времени, не помнил уже, когда к нему впервые прикоснулись эти губы, и казалось, что так было всегда. Жаркое дыхание на лице, нежная рука под косоде, занпакто, цепляющийся за локоть, острый угол балки, больно впивающийся в лопатку…
И вдруг все закончилось. Неожиданно. Разом. Минори отпрянула, словно сама устрашилась того, что сделала.
– Нет! Я не могу сейчас… Мне нельзя… Извини, я потом… потом объясню. Прости.
И она опрометью бросилась из беседки, почти мгновенно пропав в ночной темноте. Бьякуя, совершенно ошеломленный такой внезапной переменой обстоятельств, успел только растерянно пролепетать:
– Подожди, ты куда?
Но ему уже никто не ответил.
Бьякуя так и стоял, прислонившись к стене, оглушенный, ошарашенный, беспомощно хватающий ртом воздух. То, что тут сейчас произошло… не приснилось ли оно ему? Можно было заподозрить даже это, если бы не беспорядок в одежде. Но так быстро, так внезапно…
Почему она убежала? Нет, вряд ли потому, что Бьякуя сделал что-то не то. Собственно… он ничего и не делал. Она все сделала сама. Он только ответил на объятие, на поцелуй. Значит…
Значит, дело все в том же, причина та же, что и вчера, когда она встретила его с этой убийственной холодностью. Мне нельзя. А ведь она хотела рассказать, подумал он. Затем и позвала его сюда, чтобы рассказать, что происходит. Но этот внезапный порыв помешал. И Бьякуя не мог бы сказать, что сожалеет об этом. Хотя сейчас его мышцы дрожали, кожа горела, а от железного самообладания не осталось и следа. Но все это было совершенно неважно. В конце концов, а чем он хуже других? Разве он не заслужил хоть немного ласки?
Все очень просто. Ее беда – это не беда вовсе. Не может быть, чтобы он, Кучики Бьякуя, не справился с этой напастью. Что бы там ни было… Если кто-то давит на нее, злоупотребляет своей властью над ней, запугивает… Бьякуя использует все: влияние, деньги, силу, если понадобится, – но избавит ее от того, от кого она теперь так шарахается. И тогда… тогда она… возможно… Ведь он, кажется, нравится ей? Такие нежные руки… Конечно, она согласится. Нет, он не станет ничего требовать. Она должна сама… Нужно только случайно встретить ее на улице и все разузнать. Наедине, без свидетелей, она будет более откровенна. Да, несомненно, это наилучший вариант действий.
Принятое решение полностью вернуло Бьякуе способность управлять собой. Он отлепился от балки, аккуратно расправил ворот, наспех соорудил на лице привычную каменную маску и твердым шагом отправился домой.
***
Осуществить свое намерение Кучики так и не удалось. В следующие два дня он не сумел встретить ее, как намечал, на своем обычном маршруте. То ли она испугалась своей откровенности, то ли они просто не совпадали по времени. А потом случилось событие, которое поначалу показалось лишь небольшой неприятностью.