Срочно нужен гробовщик (Сборник)

Сэйерс Дороти Ли

— Ну, нет так нет. Когда же все-таки вы видели мисс Руфь в последний раз — за день до смерти? Вы уверены?

— Не совсем. Она зашла ко мне минут на пять. Попробую вспомнить. Будьте добры, подождите немного.

Он вышел из комнаты и почти тут же вернулся с человеком, который, судя по виду, вполне мог быть правой рукой мистера Джефферсона Клофа. Он был высок, худ и так стар, что кожа на его совершенно лысой голове как будто срослась с черепом. На обвисшей коже лица в самых неожиданных местах топорщились редкие белые волоски, а самой запоминающейся чертой

была раздутая нижняя губа, чуть не с куриное яйцо. Тем не менее слезящиеся глаза смотрели весьма проницательно. Когда ему представили посетителей, он не выказал ни малейшего удивления.

— Она приходила не утром, а днем, за день до смерти, а может, и в тот же самый день. — Голос у него был резкий и безапелляционный. — Да, она была днем.

— По-моему, вы ошибаетесь, мистер Конгрив, — сказал управляющий, возвысив голос. — Мне кажется, накануне утром.

— Нет, — сказал он с непоколебимой уверенностью и даже упрямством очень старого человека. — Не утром, а днем.

— Мисс Руфь почувствовала себя плохо перед обедом и умерла в два часа пополудни, — примирительно сказал Чарли Люк.

Старик посмотрел на него в упор, а мистер Джеймс повторил сказанное, только еще громче.

— Все это выдумки, — убежденно сказал мистер Конгрив. — Я точно знаю, она приходила днем. Я еще посмотрел на нее и подумал: как же изменилась мода. Это было днем, в день ее смерти. Причем она была совершенно здорова.

Мистер Джеймс виновато взглянул на Кампьена.

— Я не сомневаюсь, что она приходила утром в один из дней той самой недели. Абсолютно в этом уверен.

Толстые отвислые губы старика сложились в снисходительную улыбку.

— Вы всегда хотите, чтобы все было по-вашему, мистер Джеймс, только по-вашему. Бедная женщина, ей теперь все равно, она мертва. Но это было днем. Если я больше вам не нужен, джентльмены, я, пожалуй, пойду.

Инспектор проводил его глазами до двери и энергично потер подбородок.

— Да-а, вряд ли можно выставлять его в качестве свидетеля, — сказал он. — А кто-нибудь еще из служащих не мог бы дать показания о времени прихода сюда мисс Палинод?

Маленький элегантный мистер Джеймс имел такой смущенный вид, что незваные посетители вполне могли бы истолковать его смущение превратно.

— К сожалению, нет, — наконец сказал он. — Я уже думал об этом; мисс Уэбб, помню, тогда простудилась и несколько дней была дома. Нам с Конгривом пришлось управляться одним. — Он слегка покраснел. — Вы, наверно, подумали, что у нас не хватает служащих. Но это действительно так. В наше время почти невозможно найти работников, подходящих по всем статьям. Но могу вас заверить, было время, когда у меня в конторе работало четырнадцать клерков и мы выполняли куда больше операций.

Кампьену вдруг почудилось, что банк Клофа сокращается в размерах прямо у него на глазах — очень неприятное ощущение.

— Ну что же, будем считать, что она приходила к вам утром, накануне своей смерти, — сказал он. — Она действительно была в добром здравии?

— Нет-нет, совсем напротив, — сказал мистер Джеймс, слегка нервничая. —

Я еще подумал, что она, верно, очень больна. Видите ли, она была женщиной нервной, властной, не знающей меры в своих желаниях. И когда я услышал на другой день, что с ней случился удар, — да, я убежден, это было именно на другой день, — я нисколько не удивился.

— Вы не усомнились в диагнозе?

— Нет, мне даже в голову не пришло. Доктор Смит — человек добросовестный, с прекрасной репутацией. Услышав о ее смерти, я подумал: «Ничего удивительного. К тому же одной заботой у Палинодов теперь будет меньше». — Сказав эти слова, он как-то дернулся, и от лица его отлила кровь. — Мне не нужно было видеться с вами. Я это знал. Знал с самого начала.

— Почему же, — возразил Кампьен. — Разумеется, я могу допустить, что мисс Руфь была не подарок. Родственники часто действуют друг другу на нервы. Но при всех обстоятельствах они редко прибегают, так сказать, к крайним мерам.

Управляющий был, видимо, благодарен за поддержку.

— Да, да, — сказал он фальшивым тоном. — Именно это я имел в виду. Я вдруг испугался, что вы поймете меня превратно.

Чарли Люк собрался было встать, как вдруг дверь отворилась и в комнату снова вошел Конгрив.

— Человек хочет видеть инспектора, — сказал он хриплым шепотом. — Нам в нашей комнате он ни к чему, мистер Джеймс. По-моему, самое лучшее провести его сюда. — Он кивнул Люку.

— Я его не выгнал, а мог бы.

Если старший клерк хотел, с одной стороны, уязвить гостей, а с другой — проявить великодушие, то фарс ему явно удался. Не ожидая ответа, он отступил в сторону и энергично махнул рукой кому-то сзади.

В комнату быстро вошел человек в штатском, с мрачным, в глубоких складках лицом. Казалось, он видел в комнате одного Люка:

— Не могли бы вы уделить мне несколько минут, сэр?

Инспектор кивнул, и оба молча вышли из кабинета. Конгрив закрыл за ними дверь и прошаркал к окну, выходившему на улицу. Чуть отдернул тюлевую занавеску и без зазрения совести стал смотреть в щелку. Потом вдруг рассмеялся деревянным старческим смехом.

— Это наш сосед справа, мистер Пузо, — сказал он. — Интересно, что ему нужно?

— Уж не хочет ли он прогуляться по Эйпрон-стрит? — глупо пошутил Кампьен, лениво следя светлыми глазами за старческой головой, прилипшей к занавеске. Конгрив глядел на улицу не шелохнувшись. Прошло довольно много времени, пока наконец он распрямил спину.

— Не хочет, сэр. Он и так по ней каждый день гуляет. Это ведь и есть Эйпрон-стрит, — строго сказал он. — Раз вы этого не знаете, значит, вы нездешний.

— Старик Конгрив плохо слышит, — заметил виноватым тоном Джеймс, провожая Кампьена к выходу, и, подумав, добавил: — Он у нас работает очень много лет и присвоил себе некоторые привилегии, но никто не обижается на старика. — Он помолчал, сощурился и, вздохнув, прибавил с неожиданной злостью: — Даже деньги перестали быть тем, чем были раньше… Это, конечно, вздор, но иногда я начинаю этому верить. Всего наилучшего, сэр.