Срочно разыскивается герцог
Шрифт:
Софи подняла взгляд от книги, моргая за своими очками.
– Примерка?
Феба вздохнула.
– У Лемонтёра, помнишь? Лорд Марбрук отправился, чтобы приказать приготовить экипаж.
Софи долго смотрела на нее, взгляд девушки стал острым. Затем блеск остроты пропал, и в ее глазах не осталось ничего, кроме туманной незаинтересованности.
– Мне жаль, Феба, но я, в самом деле, должна отказаться. Видишь ли, у меня болит голова.
Феба прищурила глаза, вглядываясь в свою кузину. Предательница.
Она повернулась к Дейдре, которая
– Я сейчас ожидаю посетителей в любой момент. Я обещала, что буду дома сегодня. Ты же не станешь просить леди, чтобы она нарушила свое обещание, не так ли?
Заговор.
Феба ждала, что Брукхейвен сам предложит сопровождать ее, вместо того, чтобы посылать с ней своего брата, что не было в точности скандальным, но и не совсем обычным при этом.
Брукхейвен бросил взгляд на часы и поднялся.
– Желаю тебе приятно провести время, моя дорогая. Я буду с нетерпением ожидать, что услышу обо всем за обедом. – Он повернулся и вышел с рассеянным поклоном, адресованным Тессе и кузинам.
Попалась. Ей нужно появиться у Лемонтёра, если Феба ожидает, что ее свадебное платье будет закончено вовремя. Она была беспомощна. Как это раздражало.
Раздражает? Так вот почему твое сердце бьется быстрее, и твои щеки порозовели?
Девушка приложила руку к лицу, когда выходила из комнаты. Так или иначе, черт бы побрал ее предательский румянец. Она побежала вверх по лестнице, чтобы взять свою верхнюю одежду вместо того, чтобы послать за ней слугу – только для того, чтобы найти оправдание своему яркому румянцу. Феба не хотела, чтобы Рейф подумал, что она так возбуждена от мысли отправиться куда-нибудь с ним наедине!
Экипаж был готов, когда она спустилась вниз, и Марбрук ждал ее в вестибюле. Если бы она не признавала опасность такой мысли, то могла бы вообразить, что они – женатая пара, которая готовится к восхитительной поездке в замечательный весенний день.
А затем, дома, их будет ждать интимный обед в гостиной рядом с их спальней, где они, полураздетые – она в облегающем халате, а он в распахнутой рубашке, с мускулистой грудью, блестящей в свете свечей – будут кормить друг друга вкусными кусочками своими руками и облизывать их начисто…
– Ты должно быть очень быстро бежала, – произнес Рейф, отводя взгляд, пока помогал ей надеть спенсер. – Твои щеки ярко-розовые.
– Ах… хмм. – Не думай. Не воображай. Не вдыхай его запах…
Его пальцы переплелись с ее, когда Феба потянулась, чтобы запахнуть спенсер. Рейф отдернул руки – и случайно провел ладонями по ее затвердевшим от фантазий соскам. Девушка судорожно вздохнула – частично от шока, частично от исключительного удовольствия, почувствовав прикосновения твердых, горячих ладоней к покалывающей, ноющей плоти.
– Мои и… извинения… я… о, черт! – Рейф отвернулся, прижав ладони одну к другой, чтобы уничтожить воспоминание об этих твердых, вздернутых кончиках ее груди – или чтобы сохранить его. Ее протяжный вздох эхом отзывался в его сознании. Вздох удовольствия? Или ужаса?
Или, как
Феба отступила назад и застегнула свой спенсер, проявляя крайнюю сосредоточенность. Затем она откашлялась и приподняла подбородок.
– Да, отлично… не отправиться ли нам?
Рейф бросил один взгляд на ее грудь, где даже шерсть спенсера не могла скрыть доказательство ее… э-э-э, возбуждения. Затем он стремительно перевел взгляд на вершину лестницы.
– Мисс Блейк? – Пожалуйста, поторопитесь, мисс Блейк. Поспешите вниз и спасите меня!
– Софи не будет сопровождать нас, милорд. – Феба казалась совершенно завороженной верхней пуговицей на своей перчатке, пока натягивала ее, а затем взяла шляпку с пристенного столика.
Замечательно. Просто идеально.
Черт побери.
Возможно, он сам сможет сослаться на головную боль. У него определенно кое-что болело – хотя эта часть тела и находилась немного ниже.
В экипаже стало гораздо хуже. Как только суматоха с усаживанием завершилась, и карета пришла в движение, Рейф отчаянно осознал их уединение. Конечно, Лондон копошился вокруг них, пока они ехали на Бонд-стрит, но все же эти шумные массы народа казались всего лишь бормотанием ручья в молчаливом лесу. Напряжение, которое установилось между ними, заглушило весь мир, оставив их только вдвоем.
Рейф попытался сломать это напряжение.
– Вы довольны тем, как вас устроили в Брук-Хаусе, мисс Милбери?
Девушка подняла взгляд с выражением благодарности.
– О да. Моя комната совершенно уютна. Такая большая, и даже кровать достаточно просторна для двоих… – Она замолчала, ее румянец стал еще ярче.
Да, хотя и не такая большая, как в комнате маркизы, кровать в той комнате была большой и с роскошными занавесями. Этот предмет мебели всегда напоминал Рейфу о будуаре в гареме – или, по крайней мере, он воображал гарем именно таким.
Феба, одетая только в клочок облегающего газа [13] , как невеста султана. Феба, с блестящими глазами над обольстительно скрывающей лицо вуалью. Феба, экстравагантно растянувшаяся на этой огромной, роскошной кровати, обнаженная и влажная для него…
13
Газ – легкая, прозрачная материя.
Рейф небрежно скрестил ноги, пристроил шляпу на колени и невидящим взглядом уставился в окно на город. Он отправится в ад и это произойдет скоро. Смерть от вечной эрекции.
Феба закусила губу. Как она только смогла заговорить о кровати, во имя всего святого!
К счастью, Марбрук, кажется, ничего не заметил. Он казался совершенно спокойным, когда смотрел в окно – до тех пор, пока она не заметила пульсирующий мускул на его подбородке, и то, как он перемещался на сиденье, словно что-то причиняло ему дискомфорт.