Срочно разыскивается герцог

Брэдли Селеста

– Ты опять пил. – Голос Колдера выражал снисхождение, прикрывающее тревогу.

Рейф старательно выдохнул. Феба выдохнула вместе с ним, желая, чтобы он ушел от этого рискованного положения.

– На самом деле нет, – ответил Рейф легким тоном. – Фактически, ни одной капли с тех пор, как леди расположились здесь.

Феба услышала, как его шаги начали удаляться дальше по коридору.

– Хотя твоя братская забота о моем благосостоянии вызывает у меня желание проглотить огромное количество

бренди, – прокричал он Колдеру. – Огромный, янтарный океан бренди.

Затем его широкие шаги затихли, и тишина воцарилась перед дверью, за которой пряталась Феба. Неужели Колдер все еще здесь? Должна ли она приоткрыть дверь и выглянуть?

Затем она услышала, как Колдер громко произносит что-то.

– Проклятие, черт побери! Твою мать!

Глаза Фебы расширились от такого богохульства. Не то чтобы она была шокирована, услышав это – в конце концов, она помогала при большом количестве родов в деревне! – но она весьма определенно была поражена, услышав эти слова от чопорного, холодного, несгибаемого маркиза Брукхейвена.

Очевидно, она была не единственной, кто был подвержен сильным эмоциям, когда дело касалось лорда Рафаэля Марбрука!

Девушка услышала, как обычно размеренные шаги Колдера удалялись в противоположном направлении в неприличной поспешности.

Хотя в кладовке было темно, хоть глаз выколи, внезапно некоторые вещи стали слишком ясными. Ее сердце упало, и Феба сползала вниз по стене, до тех пор, пока не уселась на корточки, обхватив руками прижатые друг к другу колени.

Две собаки, настороженно кружащие вокруг, а она была косточкой – или символом косточки наряду с Брукхейвеном – или чем-то в этом духе. У нее разболелась голова.

Послышался осторожный стук в дверь.

– Мисс?

Феба вздохнула.

– Да, Фортескью? – Она ответила, не поднимая лба от своих колен.

– Мисс Милбери, могу ли я вам чем-то помочь?

– Нет, благодарю вас, Фортескью. Со мной все просто замечательно.

– Возможно, свечу?

– Нет, спасибо. – Девушка на мгновение задумалась. – Фортескью, что это за помещение?

– Это кладовая, где мы держим столовое белье, мисс.

– Кому-нибудь понадобится это белье в течение нескольких следующих часов?

Она почти видела, как элегантный Фортескью поджал губы, развлекаясь самым откровенным образом.

– Полагаю, что мы сможем без него обойтись, мисс. Что я должен сказать его сиятельству, если он спросит о вашем местонахождении?

Феба прислонилась головой к двери.

– Фортескью, вы видели двух собак, сражающихся за кость?

– Да, мисс.

– Так вот, эта определенная кость нуждается в небольшом отдыхе.

– Конечно, мисс. Я скажу его сиятельству, что вы нездоровы.

– Вы просто сокровище, Фортескью. А сейчас уходите.

– Слушаюсь, мисс. Приятного вам отдыха, мисс.

Итак, здесь

она была в темноте и тишине, и в уединении, которого она так отчаянно жаждала. Ей нужно использовать это время, чтобы спланировать медовый месяц или выучить имена прислуги, а также обдумать, какой благотворительной деятельностью должна заняться леди Брукхейвен – но в ее своенравном сознании билась всего одна мысль.

Три дня – и Феба не сумела удержать свои руки при себе ни в один из этих дней. Она не знала, как она собирается продержаться еще одиннадцать дней!

Снаружи кладовки для белья Фортескью размышлял, глядя на дверь, за которой скрывалась будущая леди Брукхейвен.

Она была очаровательной молодой леди, такой милой и скромной.

Бедняжка будет заживо проглочена Обществом. Если только их сиятельства не сумеют прикончить ее первыми.

От тихого смеха, раздавшегося рядом, по его позвоночнику прошла дрожь. Фортескью не обернулся.

– Добрый день, Патриция.

Легкие шаги приблизились к нему.

– Добрый день, сэр. – Девушка подошла и встала рядом с ним – конечно же, не слишком близко, но это не имело значения. Он все равно смог уловить теплый аромат корицы, исходящий от нее.

– Скоро ли она выйдет наружу, как вы думаете, сэр? – Смех в голосе Патриции был мягким, а не злобным. – Мне внезапно понадобилась скатерть, сэр.

Фортескью осторожно вдохнул и сумел не закрыть глаз и не застонать от удовольствия.

– Полагаю, мисс Милбери требуется немного отдыха от напряженной подготовки к свадьбе.

– Ага, – Патриция сделалась серьезной. – Но она решила, за которого из них выйти?

Фортескью сглотнул.

– Мы не сплетничаем о наших нанимателях.

Патриция покачала головой, послав еще больше чувственного аромата, окутавшего его.

– Я беспокоюсь за нее, сэр. Она – настоящая леди, несмотря на все ее простые привычки. Мне неприятно видеть ее такой печальной.

Итак, его ирландский цветочек так же добр, как и прекрасен. Пламя страсти угрожало сжечь его заживо.

– Так мило, что вы понимаете ее, сэр, – продолжала Патриция, одобрение сделало ее голос еще мягче. – Большинство мужчин сочли бы ее ненормальной из-за того, что она прячется среди салфеток.

Он ощутил прикосновение к своему рукаву.

– Вы – хороший человек, мистер Фортескью.

Никто не прикасался к нему. Никогда.

Его рука показалась такой холодной, когда Патриция отошла от него.

Глава 31

Рейф больше не мог это выносить. Он провел большую часть вчерашнего дня, вышагивая взад-вперед, за исключением тех моментов, когда не мог сопротивляться желанию и осмеливался прогуляться по дому, чтобы хотя бы мельком увидеть Фебу, которая, очевидно, избегала его. Это было к лучшему.