Сталин. История и личность

Такер Роберт

В проекте постановления выразилось нежелание большинства членов комиссии принять ту политическую линию, которая безоговорочно требовала недопущения кулаков в колхозы. В проекте кулаки разделялись на три различные категории: те, кто будет активно оказывать сопротивление коллективизации; те, кто хотя и будет сопротивляться с наименьшим упорством, но так до конца и не примирится с всеобщей коллективизацией; те, кто готов подчиниться и сотрудничать в рамках новой хозяйственной системы. Первая категория по решению деревенского схода или сельсовета будет арестована и отправлена в ссылку в отдаленные районы. Кулаки второй категории подвергнутся выселению — опять-таки на основании решения схода или сельсовета — за пределы района своего проживания. К кулакам же третьей категории будут относиться как к потенциальным колхозным труженикам. Однако перед тем, как они смогут стать полноправными членами колхозов, им надо будет выдержать испытательный период от трех до пяти

лет с лишением избирательных прав. Принимая этот дифференцированный подход к кулакам, комиссия исходила из соображений пользы, которую принесли бы задействованные — когда это было бы возможно — в хозяйстве кулаки и члены их семей. Кроме того, комиссия рассчитывала, что изоляция «самых антисоветских элементов» ослабит сопротивление всех остальных⁴¹.

Смысл составленного комиссией проекта постановления заключался, таким образом, в следующем: немедленно приступить к массовой коллективизации, сочетавшей в себе жесткое административное давление сверху и крутые меры против «самых антисоветских элементов» с некоторой сдержанностью и гибкостью, призванными примирить крестьянские массы с новыми условиями жизни. Однако такой подход расходился с намечаемой Сталиным стратегией террора. Чтобы заставить «вытянуться» огромные массы еще не охваченных коллективизацией крестьян, требовалось продемонстрировать им крайнюю необходимость этого. Надо было пробудить в них желание избежать тех невзгод, обрушившихся на не вступившее в колхоз меньшинство, получившее клеймо классового врага, — меньшинство, к которому мог бы быть причислен вместе со своей семьей всякий сопротивляющийся коллективизации крестьянин. Как же реализовать такую стратегию, если кулаки одной категории, хотя и лишенные некоторых гражданских прав, будут приняты в колхозы, а кулаки другой категории будут высланы не в «отдаленные» районы, но лишь за пределы района проживания?

О том, что Сталин действительно рассуждал таким образом, свидетельствует его отрицательная реакция на проект постановления, представленный 22 декабря на рассмотрение Политбюро. Возможно, имеет здесь важное значение и дата. В голове Сталина все еще звучали с прошедшего дня приуроченные к его пятидесятилетию официальные приветствия, в которых его величали «лучшим ленинцем» и «несгибаемым большевиком». Может быть, у неизменно самоуверенного Сталина голова слегка закружилась от успехов. Так или иначе, но проектом доволен он не был. Ему хотелось бы, чтобы документ был несколько короче. Не удовлетворяли его и предложенные в нем сроки коллективизации, особенно для зернопроизводящих регионов. Кроме того, не понравились Сталину и намеченные в проекте пределы обобществления крестьянской собственности. Также с недовольством отнесся он к тому, что за крестьянами оставляли право добровольного выхода из колхоза. Посоветовавшись с Молотовым, во всем с ним, конечно, согласившимся, Сталин возвратил комиссии проект постановления, снабдив его своими комментариями и указаниями для переработки. Когда 25 декабря Политбюро собралось, по-видимому, на свое обыкновенное еженедельное заседание, оно, выслушав критические замечания Сталина по проекту постановления, отложило его обсуждение⁴².

Второго января 1930 г. комиссия представила на рассмотрение переработанный вариант проекта постановления. Под давлением Сталина, желавшего сократить сроки коллективизации для основных зернопроизводящих регионов, комиссия вместо намеченных ранее двух-трех лет определила для проведения коллективизации на Северном Кавказе и на Нижней и Средней Волге всего один-два года. Вероятно, под нажимом Сталина, заявившего в своем выступлении 27 декабря, что кулак ни под каким видом не должен допускаться в колхоз, комиссия исключила из проекта положение о том, что кулаки, желающие включиться в новую систему хозяйственных отношений, могут стать членами колхозов на положении испытуемых.

Но даже в этом пересмотренном и, кажется, уже окончательном виде проект постановления оказался неприемлемым для Сталина. Поэтому один из членов комиссии, Т.Р. Рыскулов, заместитель председателя Совнаркома, воодушевленный жесткой линией Сталина и, вероятно, даже по его личному распоряжению, представил на рассмотрение Политбюро ряд еще более радикальных предложений, разработанных в духе сталинского подхода к коллективизации: наращивать темпы коллективизации не только в зернопроизводящих регионах, но и в регионах с преобладанием животноводства и выращивания технических культур; вместо положения о возможности оставить в собственности крестьян мелкого инвентаря и домашней птицы дать «категорическое указание об обобществлении вне всяких ограничений»; совершенно исключить из проекта положение, предусматривающее право выхода из колхоза. По поводу этого последнего пункта Рыскулов в своей записке подчеркивает, что комиссия хочет «революционный характер колхозов подменить сугубой добровольностью»⁴³.

Сталин приложил все усилия, чтобы предложения Рыскулова были приняты. Он способствовал

исключению из проекта таких положений, как положение о сохранении в собственности крестьян мелкого скота, домашней птицы, инвентаря и положение о добровольном выходе из колхозов. Ему не стоило большого труда сделать так, как хотелось-. 4 января он совместно с председателем комиссии Яковлевым подготовил окончательный вариант постановления⁴⁴.

Так появилось изданное от имени ЦКВКП(б) постановление от 5 января 1930 г. Оно было озаглавлено так: «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Лаконичность, четкость определения сроков, полное отсутствие успокаивающих крестьян заверений, которые тщетно пытались внести члены комиссии Политбюро, и, самое главное, зловещее краткое указание на недопустимость принятия кулаков в колхозы делали этот документ выражением сталинской стратегии террора.

Действуя таким образом, Сталин руководствовался одними экономическими соображениями. Многие стройки индустриализации развертывались в отдаленных и климатически крайне неблагоприятных регионах страны, ничем не притягивавших большую часть советских людей. Однако туда можно было бы отправить большое количество крестьян и использовать их дешевый труд на самых тяжелых работах, предоставляя им лишь самое необходимое для существования. В связи с этим заслуживает внимания и тот факт, что в резолюции Ноябрьского пленума ЦК ВКП(б) говорилось о необходимости «усилить развитие экспортных отраслей экономики». Ставка прежде всего делалась на экспорт леса. Лесные же богатства России, а следовательно, и лесовырубки были сосредоточены на Крайнем Севере. До начала первой пятилетки в СССР существовала серьезная проблема безработицы. Проведение индустриализации стало одним из путей поглощения излишней рабочей силы. Однако, за исключением немногих энтузиастов из числа коммунистов и преданной их идеям молодежи, было мало желающих добровольно отправиться в суровые северные леса или на стройплощадки в восточных регионах России⁴⁵.

Хорошо помня о том, как Петр, пытаясь сделать Россию великой и могучей, широко (для своего времени) применял принудительный труд, Сталин, несомненно, понимал, что значит наличие огромного подневольного людского резерва. Эту громадную массу людей можно было бы использовать на любых работах, не заботясь о материальном стимулировании их труда. Поэтому Сталин все настойчивей и настойчивей требовал поголовной депортации кулаков в отдаленные регионы страны. Для этого кулак как таковой должен был получить клеймо «заклятого врага>>. Итак, выступая перед аграрниками-марксистами и говоря о недопустимости мягкого отношения к кулаку при проведении раскулачивания, Сталин заметил: «Снявши голову, по волосам не плачут»⁴⁶.

Но почему Сталин пошел на такой крайне неосторожный шаг, как исключение из подготовленного комиссией проекта положения о том, что после вступления в колхоз крестьянин может оставить у себя мелкий инвентарь, домашнюю птицу, корову и другую мелкую собственность? Как раз вопрос о мелкой собственности, остающейся у крестьянина, во многом определял разницу, которая существовала между коммуной и артелью, получавшей предпочтение в подготовленном комиссией проекте. Поскольку запланированное массовое раскулачивание путем террора должно было покончить с сомнениями колеблющихся середняков при вступлении в колхоз, почему бы не облегчить им этот трудный шаг, дав гарантию того, что они не будут лишены практически всего, что у них есть, за исключением разве что дома и одежды? Ответ на этот вопрос был связан с таким получившим распространение в деревне с осени 1929 г. угрожающим явлением — массовым убоем скота крестьянами, силой загнанными в колхоз.

Власти на разных уровнях, как местные, так и центральные, посчитали, что самый разумный способ бороться с такими действиями крестьян — перейти немедленно к «высшим формам» колхозов. Расчет был таков: мелкий скот, коровы и домашняя птица, пока они еще не попали под нож крестьянина-собственни-ка, должны стать общей собственностью всего коллектива. «В конце декабря 1929 г. правление Колхозцентра дало установку на максимальное обобществление скота и птицы в колхозах, т. е. фактически взяло курс не на артель, а на коммуну»⁴⁷ Еще раньше — 10 декабря — местным властям была направлена телеграмма, в которой содержалось требование обеспечить к концу весеннего сева в крупных колхозах и районах сплошной коллективизации обобществление крупного рогатого скота и коров на 100%, свиней на 80%, овец на 60%. В других постановлениях правление Колхозцентра предписывало обобществить всю домашнюю птицу и увеличить до 25% долю коммун в числе всех колхозов. Ивницкий, сообщающий все эти факты, кроме того, добавляет: «Об этом Сталин, Молотов и Каганович не могли не знать, так как все постановления Колхозцентра СССР посылались им для сведения, а принципиальные вопросы колхозного строительства Г.Н. Каминский и Т.А. Юркин (председатель правления Колхозцентра) согласовывали с ними»⁴⁸.