Сталин. История и личность

Такер Роберт

Мятежников можно было бы смять довольно быстро, если бы они не получали помощь от Италии, Германии и Португалии. Республиканцы иностранной помощи не получали и остро нуждались в оружии и обученных военных кадрах. Премьер-министр Франции Блюм был не в состоянии помочь испанским республиканцам оружием, так как против таких поставок возражали англичане, да и во французском кабинете министров не было единства по этому вопросу. Ему оставалось только предложить политику всеобщего невмешательства, которое якобы приведет к прекращению военных действий, когда у противоборствующих сторон истощатся запасы оружия и боеприпасов⁴⁵. Германия и Италия присоединились к образованному в Лондоне комитету, призванному

проводить в жизнь политику невмешательства, но не прекратили военную помощь мятежникам. Естественно, такая политика оказалась неэффективной.

Советский Союз не мог не реагировать на сложившееся положение. Новая тактика Коминтерна предусматривала поддержку именно таких «буржуазных демократий», каким было правительство Народного фронта Испании. Сталин понимал, что, если с немецкой и итальянской помощью мятежные генералы захватят власть в этой стране, позиции Франции как основного государства в свободной от фашизма части Европы существенно ослабнут, зато усилится тяготение к Германии небольших европейских государств, и без того возросшее в связи с безнаказанным вводом германских войск в Рейнскую зону. Помимо прочего, безучастно взирая, как немцы и итальянцы расправляются с республиканской Испанией, Москва едва ли могла рассчитывать, что в дальнейшем Гитлер будет считаться с СССР как с сильной державой.

Нужно было действовать, но действовать так, чтобы не вызвать отрицательной реакции Франции и Великобритании. Более того, следовало побудить эти страны оказать военную помощь испанским республиканцам. На первых порах Сталин ограничился гневным осуждением мятежа в советских газетах, которые клеймили позором Франко и его фашистских пособников. Заявлено было о поддержке политики невмешательства, в Испанию пошла помощь от советских общественных организаций в виде продовольствия и медикаментов. Когда стало ясно, что Италия, Германия и Португалия игнорируют политику невмешательства и мятежники явно одерживают верх, Сталин решился на более действенную помощь республиканцам. На специальном заседании Политбюро в конце августа 1936 г. он предложил план «осмотрительной интервенции». Через два дня в Нидерландах Кривицкий получил через специального курьера указание задействовать всю агентуру и все наличные ресурсы для закупки и доставки оружия в Испанию. Во избежание обвинений в прямом участии в испанских событиях Сталин отдал приказ всем советским гражданам в Испании держаться «вне досягаемости артиллерийского огня»⁴⁶.

Уже в середине октября в Испанию были тайно переправлены самолеты, другое вооружение и военнослужащие, которые прибыли как раз вовремя, чтобы помочь изнемогавшим республиканцам удержать Мадрид. В оплату советской военной помощи в Россию отправился золотой запас Испании — 7800 ящиков с золотом на сумму 518 млн долл.⁴⁷ Присланные из СССР примерно 500 иностранных коммунистов образовали ядро добровольческой интербригады, общая численность которой колебалась от 30 до 50 тыс. бойцов — французов, немцев, итальянцев, поляков, американцев, англичан, бельгийцев, славян из балканских государств⁴⁸. Интербригаду возглавил Эмиль Клебер, якобы натурализованный канадец. Его настоящая фамилия — Штерн. Он родился в Буковине, имел советское гражданство. Штерн был сотрудником военной разведки, работал также инструктором в военных училищах Коминтерна⁴⁹.

Советским посланником в Испанию Сталин направил Марселя Розенберга, но вся ответственность за испанскую операцию была возложена на Артура Ста-шсвского, поляка по происхождению и бывшего советского военного, официально исполнявшего обязанности торгового представителя в Барселоне. Вся деятельность Коминтерна контролировалась НКВД, главным резидентом которого в Испании был Никольский, он же Швед, он же Лёва, он же Орлов⁵⁰. Советскими военнослужащими в

Испании, которых было 500-600 человек, включая участвовавших в боях летчиков и танкистов, командовал генерал Ян Берзин (Кюзис Петерис) — бывший начальник Разведуправления РККА. Доминирующее влияние Москвы в делах испанских республиканцев объяснялось не числом советских граждан, принимавших непосредственное участие в событиях, а тем, что Москва была главным источником военных поставок и имела своего агента в лице испанской коммунистической партии⁵ *.

В середине октября 1936 г. Сталин направил приветственную телеграмму главе испанских коммунистов Хосе Диасу, в которой говорилось, что трудящиеся Советской России считают своим долгом помогать «революционным массам» Испании. Действительно, то, что происходило в контролируемой республиканцами части страны, особенно в Каталонии, где большим влиянием пользовались анархисты-синдикалисты и партия коммунистического толка, называвшая себя «Партидо обреро де унификасьон марксиста», можно было назвать социальной революцией. Своим лозунгом «Война и революция неразделимы» они утверждали, что такие революционные меры, как рабочий контроль над производством, наилучшим образом воодушевляют людей сражаться до победного конца. Подобная установка отнюдь не отвечала политическим планам Сталина, связанным с дипломатией создания антигерманской коалиции в Западной Европе.

О желании Сталина видеть Испанию Народного фронта «буржуазным государством» говорит письмо от 21 декабря 1936 г., подписанное Сталиным, Молотовым и Ворошиловым. Московские менторы советовали премьеру Ларго Кабальеро не пренебрегать экономическими интересами испанских крестьян, воздерживаться от конфискации имущества мелкой и средней буржуазии, привлекать на сторону правительства представителей нелевых республиканских партий и не допускать посягательств на имущественные интересы иностранцев⁵². Что касается испанских коммунистов, им Москвой предписывалось оставить мысли о революции, «пока не выиграна война»⁵³. Полная победа, однако, едва ли отвечала целям дипломатии Сталина— скорее ему нужно было предупредить или хотя бы оттянуть падение республиканского правительства Испании⁵⁴.

Маска антифашизма

Для Сталина было характерно стремление убивать двух зайцев одним ударом. Так и теперь его внешняя антифашистская дипломатия пригодилась для внутренней политики чисток. В частности, Сталин решил, что обвиняемые на готовившемся процессе должны оказаться прислужниками нацистской Германии, а весь заговор — троцкистско-фашистским. Следователи НКВД получили указание заставить Зиновьева, Каменева и других подследственных признаться в связях с гестапо.

Причину, побудившую Сталина принять такое решение, нетрудно понять — предстоял ряд открытых процессов, в которых обвиняемыми будут хорошо известные за рубежом революционеры. Если удастся представить виднейших обвиняемых фашистскими наймитами и в дальнейшем ставить на множество репрессируемых клеймо фашистов, террор примет вид политической антифашистской акции профилактического характера — его эффект на общественные круги, включая влиятельных либералов и левых заграницей, будет не таким шоковым.

Следуя такой тактике, Сталин, усиленно стремился придать советскому государству видимость оплота демократии, гуманизма и культуры в противоположность нацистской Германии. Когда зарождался Народный фронт, он позаботился о том, чтобы ораторы на I съезде советских писателей в 1934 г. говорили об СССР как о твердыне гуманизма и надежном защитнике культуры от нацистского варварства. То же самое на разные лады твердили представители СССР и иностранные коммунисты на Международном конгрессе писателей в защиту культуры, состоявшемся в Париже в июне 1935 г.