Сталинград
Шрифт:
Михаил из своего «окопа» нет-нет да и выглянет на секунду, чтобы уточнить:
- Кто есть из живых?
- Лучше не высовываться, - сказал Григорий, - немцы точно стреляют…
Он поднял шанцевую лопатку вверх - звяк! Лопатку выбило из руки с аккуратной дыркой от пули.
- Метко!
- Время до темноты тянется бесконечно! – зевнул дремлющий Григорий.
Потом выше воронки затрещали пулемётные трассы и с гулом пронеслись снаряды - это «проснулись» доблестные командиры и пригнали
- Надо было пустить этот отряд, когда кругом была чернота от разрывов снарядов и клубы дыма.
- А почему бы им не идти в затылок нашему батальону?
Немцы легко отбили самоубийственную атаку. Наконец опустилась мглистая ночь, часто освещаемая ракетами противника.
- Скоро можно будет вернуться в наши развалины. – Сказал продрогший офицер.
- Скорее бы, - кивнул головой Григорий, - как бы «фрицы» не обошли нас с тыла.
Вдруг рядом объявился крикливый связист:
- Есть связь. Вас товарищ комбат вызывает первый!
- Слушаю.
- Доложите обстановку!
– на проводе был комполка Ольховский.
Кошевой буркнул в ответ:
- Живыми мало кто выйдет…
- Послушай, комбат, жив, и то ладно!
- Я то жив, а батальона нет.
- Прекратить панику! – в голосе полковника прорезались металлические нотки. – Отступать на прежний рубеж запрещаю.
- Но мы находимся посредине площади…
- Ни шагу назад!
- Тут негде укрыться, нас днём перестреляют снайперы.
- Из всех, кто остался, организуй круговую оборону и доложи лично мне!
Задача не из простых, а тут ещё приполз особист-капитан и под руку ноет:
- В боя я потерял свой пистолет ТТ, за который следует отчитаться.
- Я видел, - заверил комбат капитана, - в бою выбило пулей пистолет из Ваших рук.
- Вот и ладно!
Особист уполз в штаб полка, ибо такому чину не положено быть в зоне боевых действий. Оставив Шелехова у пулемёта в воронке, старший лейтенант броском перебежал в другую воронку с живыми. По нему запоздало прошлась очередь из пулемёта.
- Значит, «гансы» нас и ночью караулят…
Высмотрев тело ближайшего убитого, он сделал туда бросок. Пулемёт «фрица» снова дал очередь: пули вошли в мёртвое тело. Кошевой буквально прилип к земной настовой тверди:
- Если пробьёт труп, то и в меня влетит пуля...
Михаил на всякий случай прикрыл голову бесполезным локтем. Так он скакал по всем воронкам, бросок за броском.
- Проклятый пулемётчик охотится за мной. – Понял запыхавшийся офицер.
Потом началось непростреливаемое пространство, и пулемёт отстал. Из-за проволочного заграждения навстречу ему вышел командир пулемётной роты Александров, так свободно, будто ничего страшного не происходило!
- Я побывал в траншее
- А здесь как оказался?
- Потом нас с уцелевшими солдатами выбили из траншеи.
- Ты словно заговорён свыше от пуль и осколков.
- Пойдём собирать выживших…
Вместе они прошли воронок двадцать. Из трёх батальонов полка обнаружили живыми человек восемьдесят. Из них организовали «круговую оборону» для галочки командованию, которое доложит верхам: «Дивизия продвинулась на триста метров вперёд!»
… Утро, под ногами шуршит наст-ледок. Красноармейцы в ямах сидели будто мыши, выплеснутые из кадушки.
- Сухой осталась только голова под каской! – пожаловался Григорий.
- Я тоже задубел весь…
У Михаила посинели пальцы на руках, губы и нос. Ноги потеряли чувствительность. Только ночью можно было попрыгать вокруг воронки, а ему, как командиру «круговой обороны», пробежаться между убитых по другим воронкам.
- Сапог протёк.
– Сказал сержант, посмотрев на правую ногу.
- Да у тебя там сквозная дырка от пули! – изумился комбат.
- А нога не задета…
Кошевой и Григорий опять сидели в знакомой воронке, голодные и холодные. Связь с тылом протянули, но кашевары не дошли до них.
- Как горяченького поесть хочется!
- Да хучь бы просто пожрать…
Высоко в небе пролетали немецкие крупнокалиберные снаряды, исчезая из вида на излёте у земли за обороной полка. Связист снова высунулся с трубкой полевого телефона.
- Вас первый требует!
- Почему вы не собрали с поля боя оружие? – даже на расстоянии пары метров из неё ясно слышался мат и крик.
– Это пахнет трибуналом!
- Как только освободим город, если будем живы, то и соберём оружие, здесь его завались!
– отпарировал старший лейтенант.
На этом непростой разговор окончился.
- Что сделал батальон?.. Что там сейчас? Какие потери? – пожаловался комбат Шелехову.
– Об этом комполка не задал ни одного вопроса.
- Сам бы попробовал собрать…
По-прежнему свирепствовали немецкие снайперы. Где-то к обеду над головами защёлкали пули, явно снайперов, и не одного.
- По кому они пуляют? – спросил Михаил.
- Может кто-то к нам ползёт…
Вдруг на краю воронки вырос в свой громадный рост мощный по-медвежьи солдат из хозвзвода Иван Шохин!
- Как ты сюда пробрался? – изумился комбат.
- Просто дошёл…
За спиной у него привязан трофейный термос с супом. В руке другой термос с кашей. Весь солдат увешан фляжками с чаем, водой и наркомовской водкой… Одна из фляжек прострелена, но Шохин этого не замечает.