Сталинград
Шрифт:
- Здравия желаю, товарищ комбат!
– гаркнул он.
- Прыгай скорее…
Михаил его мигом стащил в воронку за ноги. Идя к ним по открытому пространству, он не понял, что снайперы метят именно в него, а полное спокойствие русского, видимо, сбило с толку немецких стрелков.
- Он што больной? – подумал удивлённый Григорий.
Чуть раньше комбат списал Ивана из пулемётчиков, направив в хозвзвод к Фёдорову. Шохин постоянно засыпал на часах в окопах, но силищу имел лошадиную.
- Что и требуется в хозвзводе. – Подумал тогда командир.
Кошевой
- Всё равно погибну…
Глава 17
14 октября в 6 часов утра по берлинскому времени 6-я армия Вермахта начала очередное третье наступление в Сталинграде, используя всю авиацию 4-го воздушного флота генерала фон Рихтгофена. Пасмурное небо заполнили самолёты, артиллерия стреляла безостановочно, и дико ревели сирены.
- Сейчас мы поднимемся из окопов и примем участие в этом чудовищном представлении, - думали солдаты 389-й пехотной дивизии в ожидании приказа атаковать, - но останусь ли я в живых…
Немецкая артиллерия громила развалины, превращённые в огневые точки, блиндажи и бункеры русских. Снаряды, начинённые фосфором, сжигали всё, что могло гореть.
- Те, кто видел в эти дни чёрное небо над Сталинградом, никогда не забудут его - грозное, грохочущее, озарённое багровыми вспышками. – Писали домой солдаты противоборствующих армий.
Сражение началось с удара немцев по тракторному заводу. В полдень части 14-й танковой дивизии атаковали малочисленные советские части с севера. Чуйков не растерялся. Он направил все имеющиеся у него бронесилы против наступающих дивизий противника.
- Если немцы прорвутся, - сказал он Крылову, - они нам всё равно больше не понадобятся…
- Правильно! – поддержал командарма 62-й армии РККА Николай Иванович.
Один из командиров 305-й германской пехотной дивизии написал родным: "Огонь нашей артиллерии необычайно силён. Батареи шестиствольных миномётов и бомбардировщики обрушили на русских лавины огня, но они с невиданным фанатизмом продолжали сопротивляться".
Стойкость русских солдат действительно превосходила человеческие возможности, и всё же они не смогли сдержать наступления немцев. Утром вражеские танки прорвали их оборону и отсекли 37-ю гвардейскую дивизию Желудева и 112-ю стрелковую дивизию от основных сил. Генерал Желудев взрывом был заживо погребён в своём блиндаже - обычное дело в эти страшные дни. Солдаты откопали его и доставили в штаб армии.
- Это был жутко изматывающий бой, - докладывал офицер немецкой 14-й танковой дивизии.
– Танки со скрежетом заползали на груды щебня, пробивались через разрушенные цеха, в упор расстреливали дворы и узкие улочки. Множество танков было подбито, ещё больше подорвалось на минах противника. Снаряды, ударяясь о металлические конструкции, высекали снопы искр, которые в копоти и дыму разлетались в разные стороны.
Советские бойцы подбирали оружие убитых товарищей и продолжали сражаться.
- Да сколько же их? – недоумевали очумевшие красноармейцы.
Бой продолжался, и невозможно было понять, где проходит линия фронта. Казалось, гвардейцев Желудева атакуют со всех сторон. Потери с обеих стороны были колоссальными. Давно прошли те дни, когда в бою десять русских приходилось на одного немца; теперь их было, не пять, даже не два.
- Нам больше не противостоят безусые юнцы или старики, - делились впечатлениями немецкие гренадёры, - а первоклассные войска с отличным вооружением.
- Неужели русские научились воевать?
Гитлеровцам удалось занять большую часть города и, расширив свой ударный клин, отбросили русских ещё немного назад. Но все усилия соединиться с германскими силами, наступавшими с Кавказа, или установить контакт с армией к северу оставались тщетными.
- Пока мы не сбросим русских в Волгу, окончательной победы не будет! – агитировало солдат ведомство Геббельса.
Наконец, весь подвижный фронт в определённом смысле стабилизировался. Бесчисленные атаки гитлеровцев не приносили ощутимых результатов, и неизменные контратаки всегда отбрасывали их к исходному пункту.
- Сложилась патовая ситуация. – Докладывали командарму штабисты 6-й Армии.
- Проще говоря, - устало сказал Паулюс, - русским удалось остановить наше наступление.
Постепенно с обеих сторон активность боевых действий угасла, и на смену ей пришло выжидание, всё возраставшее с каждым днем напряжение и опасение, что всё кончится настолько ужасно, что даже невозможно предугадать.
В течение нескольких сумасшедших месяцев Дарья Ушакова выживала в воюющем городе без продуктов питания, воды, электричества, без тепла и любой медицинской помощи.
- Если бы не Коля я бы не выдержала! – часто думала она.
Большая часть Сталинграда контролировалась немецкой армией, и жизнь в нём была настоящим адом. Кроме жизненных потребностей, которые неизвестно как удовлетворяла Дарья, существовала постоянная угроза погибнуть от неисчислимого количества снарядов и пуль составлявших воздух города.
- Нам Коленька с тобой сильно повезло, - иногда говорила женщина полуторогодовалому ребёнку, - около нашего подвала почти нет боёв.
Когда началась битва на Волге – они оказались лучше подготовлены, чем большинство вынужденно оставшихся горожан. У многих из пятидесяти тысяч мирных жителей еды было всего на несколько дней.
- Сухарей что я насушила из магазинного хлеба много, - хвалила себя бывшая работница детского дома, - нам в любом случае хватит!
Поэтому основной проблемой с приходом холодов для Ушаковой оказалась печка. Она долго терпела стылость своего убежища, но, в конце концов, выменяла «буржуйку» у старого жестянщика Серова на мешок сухарей.