Сталинград
Шрифт:
Немецкое наступление на северный промышленный район города, начатое 27 сентября, встретило ожесточенное сопротивление. Заводы «Красный Октябрь» и «Баррикадный» превратились в неприступные крепости, штурм которых, так же как и штурм Вердена в годы Первой мировой войны, стоил немцам очень дорого. Русские части основательно закрепились на территории промышленного комплекса.
Офицеры из 308-й Сибирской стрелковой дивизии Гуртьева в темноте обследовали огромный, как городская площадь, внутренний двор завода «Баррикадный». Металлические конструкции ремонтных мастерских, скользкие рельсы, покрытые пятнами ржавчины, искореженные грузовики, груды балок, кучи угля и шлака, мощные дымовые трубы, пробитые немецкими снарядами... Для защиты завода Гуртьев выделил два полка; третий прикрывал позицию
Гуртьев очень серьезно относился к подготовке войск. Находясь в резерве на восточном берегу Волги, он заставлял своих солдат рыть окопы. Благодаря полученным навыкам бойцы его дивизии легко и быстро выкопали противотанковые траншеи.
К счастью для сибиряков, они завершили все приготовления до того, как прилетели немецкие бомбардировщики. Чтобы уберечься от осколков, солдаты сделали траншеи не только глубокими, но и узкими. Взрывные волны сотрясали почву, как при землетрясении, что вызывало у бойцов сильную тошноту и головокружение. Гулкие взрывы на время лишали слуха. От ударных волн лопались стекла и выходила из строя радиосвязь.
Авианалеты продолжались целые сутки. На следующий день эскадрильи «хейнкелей» подвергли завод ковровым бомбардировкам. Заводской двор был обстрелян тяжелой артиллерией. Неожиданно немецкие пушки замолчали. Прозвучала команда: «Приготовиться!» Сибиряки уже знали, что последует за этим затишьем. Через несколько секунд они услышали рев тяжелых двигателей и металлический скрежет. По булыжной мостовой двигалась немецкие танки.
Немцы очень скоро поняли, что бойцы из дивизии Гуртьева не собираются отсиживаться в окопах, дожидаясь их атак. Из 100-й егерской дивизии сообщили: «Русские контратакуют каждый день – на заре и вечером». Постоянные контратаки Красной Армии изматывали немецких солдат. Большую помощь в обороне завода оказывал заградительный огонь тяжелой артиллерии с восточного берега Волги.
На заводе «Красный Октябрь» части 414-й противотанковой дивизии расположили свои орудия среди каменных завалов, используя куски металла для маскировки и прикрытия. Они приготовились к стрельбе прямой наводкой. 28 сентября два полка из 193-й стрелковой дивизии переправились через Волгу и быстро заняли заранее установленные позиции. На следующий день немцы, как «гостеприимные хозяева», приветствовали их массированным авианалетом. Потери русских росли. Советское командование направило в Сталинград 39-ю гвардейскую стрелковую дивизию, хотя она насчитывала всего треть личного состава.
К началу октября атаки немцев стали еще яростней. В бой были введены новые силы – 94-я пехотная и 14-я танковая дивизии. Русские же больше теряли. Их части были раздроблены, зачастую не имели связи друг с другом. Но группами или в одиночку, не получая приказов, бойцы Красной Армии продолжали сражаться. В бою за завод «Баррикадный» сапер Косиченко и неизвестный танкист, оба раненые, зубами вытаскивали чеки гранат. По ночам саперы короткими перебежками продвигались вперед. Каждый нес по две мины, которые устанавливали на подступах к позиции. Немецкие атаки разбивались о твердый и суровый сибирский характер. После боя потери в одном из немецких саперных батальонов составили 40 процентов. Командир батальона был в состоянии шока.
Дивизии армии Чуйкова были измотаны боями и сильно истощены. С боеприпасами дело обстояло хуже некуда. Тем не менее 5 октября заместитель командующего Сталинградским фронтом генерал Голиков переправился через реку и доставил в штаб Чуйкова приказ Сталина не только удержать город, но и выбить немцев с занятых ими позиций. Чуйков проигнорировал это распоряжение. Он знал, что его части держатся только благодаря постоянным интенсивным обстрелам русской артиллерии, которая вела огонь с восточного берега Волги. Время подтвердило правоту Чуйкова. 6 октября после относительно спокойного дня немцы предприняли энергичное
В таких условиях переправа через Волгу была очень опасна. Германские пушки и пулеметы, установленные на прямую наводку, давно пристреляли все цели. Узкий понтонный мост соединял восточный берег с западным через Зайцевский остров. Его построили военные моряки из Ярославля. В темноте по этому мосту пробирались бойцы, нагруженные продуктами и боеприпасами. Немцам трудно было попасть в узкую переправу, но разрывы снарядов подвергали жизнь солдат смертельной опасности. Крупные грузы и группы раненых переправлялись на грузовых судах, танки – на баржах. Василий Гроссман писал: «Как только наступала темнота, люди, отвечающие за переправу, выбирались из своих убежищ и принимались за работу».
Около причалов на восточном берегу в блиндажах были размещены полевые пекарни и кухни. Были даже бани. Несмотря на относительный комфорт, порядки на восточном берегу были еще строже, чем в Сталинграде. Грузовые суда поступили в распоряжение нового начальника НКВД генерал-майора Рогатина, который также руководил военной службой Речного района.
Потери среди моряков речной флотилии были сопоставимы с потерями во фронтовых батальонах. Например, пароход «Ласточка», эвакуируя раненых, только за один рейс получил десять серьезных пробоин. Уцелевшие члены экипажа весь день латали корпус судна, а с наступлением темноты вновь отправились в рейс. 6 октября перевернулась перегруженная лодка, и шестнадцать человек из двадцати одного утонули. Некоторое время спустя другое судно пристало к берегу в неположенном месте, и 34 человека подорвались на минах. Пришлось обнести минное поле колючей проволокой.
Если позволяли обстоятельства, люди пытались снять напряжение алкоголем. 12 октября части НКВД прочесывали местность в поисках дезертиров. Во время проверки домов в прибрежной деревне Тумак они обнаружили следующую неприглядную картину: капитан, политработник, сержант, старшина Волжской флотилии и секретарь местной партячейки, напившиеся до беспамятства, спали на полу с женщинами. Прямо с места они были доставлены к начальнику частей НКВД в Сталинграде генерал-майору Рогатину.
Бывали и трагические случаи. 11 октября в разгар боев за Сталинградский тракторный завод танки Т-34 с гвардейцами 37-й стрелковой дивизии на броне контратаковали 14-ю танковую дивизию немцев к юго-западу от завода. Эти части были новичками на западном берегу. Водитель одного танка, не заметив воронки, заехал в нее, что, естественно, причинило стрелкам беспокойство. Их командир, который был пьян, в ярости соскочил с брони, подбежал к смотровому люку и двумя выстрелами в упор застрелил водителя.
Во второй неделе октября в боях наступило некоторое затишье. Чуйков справедливо полагал, что немцы готовят новое мощное наступление и накапливают силы.
Следует заметить, что Паулюс подвергался такому же сильному давлению со стороны Гитлера, как Чуйков со стороны Сталина. 8 октября группа армий «Б», в которую входила и 6-я армия, получила из ставки фюрера приказ подготовиться к новому наступлению на северную часть города. Начать его приказывалось не позднее 14 октября. Паулюс и офицеры его штаба были встревожены. В боях 6-я армия понесла большие потери. Один летенант в своем дневнике отмечал, что в 94-й пехотной дивизии осталось всего 535 человек, а в одном из батальонов лишь 3 офицера, 11 младших командиров и 62 бойца. Он же писал о том, что 76-я пехотная дивизия выбита вся. Только 305-я пехотная дивизия, набранная на северных берегах озера Констанца, была выделена для пополнения частей 6-й армии.