Стальной век: Социальная история советского общества

Дамье Вадим Валерьевич

В Москве еще создавалась иллюзия изобилия промышленных товаров и продуктов питания - на показ иностранным визитерам, которые потом на все лады расхваливали «чудеса» советской действительности. О том, как выглядела в 1930-е годы жизнь в советской провинции, рассказал шах­тер, опубликовавший под псевдонимом «И.Волго-Дунайский» статью «Как живут шахтеры в Донбассе» в анархистском эмигрантском журнале «Дело труда - Пробуждение»:

«В эти (имеются в виду шахтерские, - В.Д.) районы завозили боль­ше, чем в колхозы и совхозы. Обычно привозили товары в магазины на шахты раз в 2-3 недели, а иногда гораздо реже... Сегодня, скажем, при­везли товары в магазин. Лишь стемнело, жены большевицких сановных акул, а то и сами главари, кто не занят, идут в магазин, где торговцы уже разложили свои товары и ждут своих владык, хотя с улицы магазин за­крыт и сторож, как обычно, сидит на крыльце или ходит вокруг... Каждый из большевицких главарей берет то, что ему нравится, и столько, на­сколько у него или у нее хватит денег... Не было ни одной шахтерской семьи, которая не нуждалась бы в том, что по ночам тащили из магазина компартийцы.

Жены

же шахтеров, узнав о привозе товаров, сбегались со всех сто­рон засветло и устанавливали честную очередь с вечера, хотя магазин от­кроют только завтра. Они стоят в очереди всю ночь, оставив детей взапер­ти в квартире. Будь это зима или лето, около магазина всегда полно людей: женщины, мужчины и дети-подростки, у которых мать больна и некому идти в очередь мерзнуть. За ночь милиция по нескольку раз разгоняет этих

людей от магазина, но по уходе полиции они опять становятся в очередь. Разумеется, нужда гнала этих людей в очередь, они не знали, что внутри магазина комначальство уже все распределило. А те, которые видели пре­ступление главарей большевизма, не решались протестовать, ибо таким смельчакам немедленно пришивалась «контрреволюция» и их отправляли в ссылку на север России.

Обычно в 5 часов утра полиция уходит и в это время новые массы людей бегут к магазину с криком: «Кто последний?
– Я за вами». К откры­тию магазина в 8 часов утра собиралось несколько сот человек. В этот момент хулиганы и пропойцы из бывших партизан начинают лезть без очереди к дверям магазина; некоторые смельчаки из публики тоже лезут к дверям наводить порядок. В этот момент открывается магазин - и начина­ется страшная давка: задние ряды напирают и лезут через головы перед­них. Крики, стоны и плач... В давке - озлобленность и драки... Попав, на­конец, в магазин, люди не могли достать то, в чем они нуждались, потому что комголовка увезла их ночью на черный рынок.

Зато водку живодеры продавали вне очереди. Эта водка привозилась в бочках и продавалась дешевле настоящей водки. В 1939-40 годах ее прода­вали у магазинов, и те, кто имел деньги, тащили ее целыми ведрами. Этим болыневицкая власть старалась выкачать средства и одурманить мозги.

<... > Во время торговли мануфактурой в магазин опять приходили с утра жены болыпевицких сановников, они лезли вне очереди и опять на­бирали, сколько хотели <...>

На шахте рабочих было 1480 человек, а сановников - 20. Последние уносили больше, чем 1480 рабочих. Эти 20 главарей... имели своих аген­тов по продаже закупленных товаров не на общем базаре, а сперва - близ­ким родным, затем - субагентам; далеко находящимся родственникам по­сылали товары по почте. Двадцать главарей делали огромные барыши, но на митингах всегда орали во все горло: «Долой спекулянтов - врагов на­рода!». Так строился при мне сталинский социализм» [385] .

385

Волго-Дунайский И. Как живут шахтеры в Донбассе. С Л 2-13.

Реальную степень и масштабы сопротивления рабочих против невы­носимых условий и темпов труда, навязываемых им политикой индуст­риализации, трудно оценить. Какие-либо легальные забастовки были в условиях сталинской диктатуры, разумеется, немыслимы. Тем не менее, работники пытались бастовать нелегально. Так, за январь-август 1929 г. было отмечено 174 коллективные акции протеста с участием 15,7 тысяч человек, за тот же период следующего года - 147 выступлений с 11,8 ты­сячами участников. В 1930-1931 гг. люди массово отказывались выходить на работу из-за задержек зарплаты: в мае 1930 бастовали на Ревдинском металлобрабатывающем заводе, в июне не выходили на работу шахтеры треста «Луганскуголь», в июле бастовали на 7 шахтах треста «Сталин- уголь». В августе 1930 г. 1050 рабочих Сталинградского тракторного завода (70% работников) выступили против 10-часового рабочего дня. Неодно­кратно бастовали строители. В 1932 г. в условиях экономического кризиса и голода стачки охватили текстильные предприятия Иваново и Ивановской области. В апреле вспыхнули волнения на текстильной фабрике им.Ноги- на в Вичуге, и через 4 дня к забастовке присоединились все предприятия этой отрасли в городе. Бастующие разгромили управление милиции и за­хватили здания, в которых размещались органы ГПУ и райком партии. В ходе столкновений один из демонстрантов погиб, другой был ранен; тя­жело ранены были 15 милиционеров, десятки милиционеров и партийных чиновников получили легкие ранения. Выступление подавил прибывший в Вичугу Л.М.Каганович, однако массовые выступления распространились на другие города области [386] . Практически регулярно сообщали в первой половине 1930-х гг. о трудовых конфликтах в Донбассе.

386

189 Глава 3. «Великий перелом», или модернизация по-сталински

6. Внешняя политика: от лавирования к войне189

См.подробнее: Rossmann J.J. Worker resistance under Stalin: class and revolution on the shop floor. Cambridge, 2005.

С 1934 г. широкое распространение получил такой метод борьбы тру­дящихся, как замедление работы - «волынка», в январе этого года органы внутренних дел зафиксировали 24 подобные акции с участием 1550 чело­век, а в декабре - 16 с участием 621 человека (в основном, в районе Ива­ново, на Средне-Волгострое, предприятиях местной промышленности и торфяных разработках). За 11 месяцев 1934 г. было отмечено 185 забасто­вок

и «волынок»; в них участвовали 8,7 тыс. рабочих [387] .

387

Орлов B.H., Богданов C.B. Коллективные трудовые конфликты в СССР в 1930-1950- х гг.: причины возникновения, формы протекания, способы разрешения // Историко­экономические исследования. 2008. Т.9. №1. С. 58-82.

Трудящиеся пытались протестовать, меняя место работы. Можно предположить также, что, по крайней мере, какое-то число случаев сабо­тажа, порчи оборудования, станков и т.д. в 1930-е гг. действительно были индивидуальными актами протеста рабочих - подобно действиям «разру­шителей машин» во время индустриализации в Англии в XVIII-XIX вв. «(...) С машин и особенно с людей требуют гораздо больше того, что они могут дать, - передает иностранный рабочий, работавший в годы первой и второй пятилеток в Советском Союзе, слова своего собеседника- железнодорожника.
– Люди голодны, обессилены, они бьются над вопро­сом, как свести концы с концами. Вы понимаете, что они плохо работают, и не имеют желания работать лучше... В сущности, делают то, что мо­гут». Систематическую недоплату трудящиеся пытались компенсировать хищениями у государства: «Кто не крадет, тот не ест». Их не останавлива­ли ни драконовские кары, ни милитаризация труда [388] .

388

Из советской жизни // Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1937. №54-55. Март.

Широкое недовольство трудящихся вызвали указы 1940 г., прикреп­лявшие работников к предприятиям. Люди называли их новым «закрепо­щением». В Ленинграде распространялись призывы к забастовкам, под­польные листовки и настенные надписи: «Долой правительство нищеты, насилия и тюрем», «Скоро мы начнем бастовать». Ходили слухи о стачках на заводах, разговоры о «второй революции» [389] . В сентябре 1940 г. проку­рор СССР В.М.Бочков сообщал главе правительства В.М.Молотову о кол­лективных акциях протеста на Кирово-Чепецкой ТЭЦ, строительстве во­енного объекта в Севастополе, строительном тресте в Сталинградской области, на кондитерской фабрике в Белоруссии и т.д. [390] Возникали пред­посылки для социального взрыва.

389

Ломагин НА. Неизвестная блокада. СПб - М., 2002. С.45.

390

Орлов В.Н., Богданов С.В. Указ.соч.

Распространялось недовольство среди молодежи; появлялись подполь­ные антисталинистские группы. Так, еще в октябре 1940 г. группа школьни­ков в Джелалабаде (Киргизия) образовала кружок «Истинных коммуни­стов». Они читали запрещенную литературу, вели агитацию и распростра­няли листовки. В феврале 1941 г. пятеро организаторов были приговорены к 6-10 годам заключения [391] . В сибирском городе Тайшет 9 школьников создали «Союз революционной борьбы». Они пришли к заключению, что тяжелое материальное положение трудящихся является следствием «не­правильной политики советского правительства и коммунистической пар­тии», их «оппортунистической линии», а в стране установился «социал- феодализм». Участники группы были недовольны введением платы за учебу и другими указами, критиковали коллективизацию и поставки про­довольствия и сырья в нацистскую Германию. Попытка изготовить лис­товки не удалась, так как в мае 1941 г. участники кружка были арестованы, а затем приговорены к 7-10 годам заключения [392] .

391

Дело джелалабадских школьников: К истории молодежных антисталинских организа­ций // Звенья: Исторический альманах. Вып.1. М., 1991. С.530-534.

392

Селезнёв Е.С., Селезнёва ТА. Лагерное прошлое Тайшета (Тайшет - город, рожденный Транссибом. Брошюра 4). Братск, 2000.

6. Внешняя политика: от лавирования к войне

В области внешней политики новое Советское государство уже в на­чале 1920-х гг. выступило, по существу, прямым преемником Российской империи. Оно имело интересы в тех же регионах, где стремилось утвер­диться царское правительство: в Восточной Европе, на Балканах, на «му­сульманском» и Дальнем Востоке. К этому добавлялись и аргументы в духе идеологической и исторической исключительности: Советский Союз

объявил себя первым и единственным «государством рабочих и крестьян», призванным нести эту модель всем другим странам и народам. Это давало ему, в глазах его лидеров, бесспорное право на мировую гегемонию. Именно такой смысл приобрел в устах его вождей лозунг «мировой рево­люции», о котором периодически, но чем дальше, тем реже, вспоминали еще в 1930-х годах. Советские власти оказывали существенную помощь и поддержку (через Коммунистический Интернационал и другие организа­ции) зарубежным политическим партиям и движениям, которые пропа­гандировали аналогичное государственно-политическое устройство или воспринимались как союзники в борьбе против внешнеполитических со­перников СССР.