Стальной век: Социальная история советского общества

Дамье Вадим Валерьевич

Впрочем, этот идеологически мотивированный момент никогда не мешал прагматизму, и в этом отношении Советский Союз ничем не отли­чался от любого другого государства, обладающего собственными мировы­ми интересами. Речь шла о приобретении экономических и стратегических выгод и о расширении сферы своего влияния. Выступая на международной конференции в Генуе в 1922 г., глава советского внешнеполитического ве­домства Г.В.Чичерин заявил, что, несмотря на все идейные принципы, «в нынешнюю историческую эпоху, делающую возможным параллельное су­ществование старого и нарождающегося нового социального строя, эко­номическое сотрудничество между государствами, представляющими эти две системы собственности, является повелительно необходимым для все­общего экономического восстановления» [393] . Разумеется, экономической сферой дело не ограничивалось.

393

Документы внешней политики СССР. Т.5. М., 1961. С. 191-192.

Специфика внешнеполитического положения Советского государства в 1920-х гг. определялась тем, что оно фактически

оказалось в состоянии изоляции. Государства Антанты, одержавшие победу в Первой мировой войне, и прежде всего Великобритания и Франция, готовы были иметь с ним дело лишь в том случае, если оно признает долги, числившиеся за царским и временным правительством, а также компенсирует стоимость национализированной им собственности иностранных граждан. Пойти на это правительство Советской России категорически отказывалось. Един­ственный выход для него заключался в том, чтобы найти брешь в блоке противостоявших ему держав, апеллируя к тем, кто был недоволен новым мировым порядком, который сложился после мировой войны. В свою оче­редь, противостояние с главной победившей империей - Британской усу­гублялось традиционными британско-российскими конфликтами в районе Турции и черноморских проливов, на Кавказе и в Центральной Азии. На Дальнем Востоке Советское государство до 1927 г. поддерживало совет­никами и поставками правительство Гоминдана в Китае, которое вело борьбу с группировками, союзными Великобритании и Японии.

Все это подталкивало Москву к потенциальному сближению с госу­дарствами, которые, по тем или иным причинам, стремились к пересмотру сложившегося в мире соотношения сил. Ими были, прежде всего, Германия и Италия. Берлин рассчитывал на то, что партнерство с Россией станет для него своего рода противовесом Версальскому договору и созданной им системе. В 1922 г. российская и германская делегация заключили в Рапалло договор о восстановлении дипломатических отношений, взаимном отказе от материальных претензий и развитии торгово-экономических связей на основе принципа наибольшего благоприятствования. В 1925 г. последовали торговый договор и соглашение о предоставлении германских кредитов, а в 1926 г.
– договор о ненападении и нейтралитете. В действительности, сотрудничество между двумя странами вышло далеко за пределы нейтра­литета. С начала 1920-х гг. оно широко распространилось и на военно­политическую сферу, включив поставки оружия и снаряжения, сооружение военных объектов, обучение офицерских кадров и т.д.

Другим партнером Москвы стала Италия, причем несмотря на уста­новление в этой стране фашистского режима Муссолини. В ноябре 1923 г. итальянский парламент проголосовал за признание СССР, и в 1924 г. меж­ду обоими государствами был заключен торговый договор, предоставляв­ший Риму коммерческие льготы.

Сделка с «обиженными» державами помогла советским властям до­биться урегулирования с теми, кто доминировал на послевоенной мировой арене. В 1924 г. о признании СССР объявили новые лейбористское прави­тельство Великобритании и левоцентристский кабинет Франции. Тем не менее, отношения с этими государствами, несмотря на развитие торговли, оставались весьма сдержанными. Так, осенью 1924 г. дело едва не дошло до разрыва, когда британское правительство обвинило председателя Ко­минтерна Г.Е.Зиновьева в отправке тайной заговорщической инструкции местной компартии. В 1927 г. Великобритания порвала дипломатические и торговые связи с СССР, обвинив Москву в «подрывной деятельности», вмешательстве во внутренние дела Китая и т.д.; некоторое время ситуация балансировала на грани войны, и отношения были формально восстанов­лены только в 1929 г. Советско-французский договор о ненападении был заключен лишь в 1932 г. В Лигу Наций - орган, закреплявший междуна­родное статус-кво, - Советский Союз не принимали вплоть до 1934 г.

В целом, можно утверждать, что в этот период времени, когда на ми­ровой арене уже исподволь начиналась борьба между государствами, ко­торые вышли гегемонами из Первой мировой войны и стремились сохра­нить новый порядок, и странами, желавшими пересмотра сложившегося соотношения сил, СССР тяготел скорее ко вторым. Это противоборство привело, в конечном счете, к формированию двух империалистических блоков, но расстановке партнеров и системе союзов суждено было еще не раз претерпеть изменения.

Внешнеполитическая ориентация советскаго правительства начала меняться в 1933-1934 гг. Первоначально, после прихода Гитлера к власти в Германии, обе стороны не имели намерения разрывать сложившиеся тес­ные связи, несмотря на жестокие преследования германской компартии. Как разъяснял в 1935 г. председатель советского правительства В.М.Моло- тов (возглавивший его в 1930 г. после отставки А.И.Рыкова и уступивший в мае 1941 г. этот пост Сталину), «у нас не было и нет другого желания, как иметь и дальше хорошие отношения с Германией. Всем известно, что Со­ветский Союз проникнут глубоким стремлением к развитию отношений со всеми государствами, не исключая и государств с фашистским режи­мом» [394] . В марте 1933 г. торговый договор между СССР и Германией был продлен. Сталин и его окружение полагали, что разгром компартии Гитле­ром не повлияет на отношения двух стран, и их удастся развивать по-преж­нему [395] [396] . Однако уже с конца года отношения начали портиться. Москва была недовольна участившимися нападениями на свои торговые предста­вительства и граждан в Германии, а также нежеланием немецкой стороны облегчить советский импорт на фоне значительного внешнего долга. Кро­ме того, советская сторона испытывала все большую озабоченность в связи с растущими германскими вооружениями и была раздражена германско- польским договором о ненападении 1934 г., сочтя его направленным про­тив себя. Все это побудило сталинский режим резко сменить внешнеполи-

394

Молотов В.М. Статьи и речи 1935—1936. М., 1937. С.18—19.

395

См.: LuksL. Entstehung der kommunistischen Faschismustheorie: Die Auseinandersetzung der Komintern mit Faschismus und Nationalsozialismus 1921-1935. Stuttgart, 1985. S. 168-169.

Впрочем, некоторые советские деятели (С.М.Киров, М.М.Литвинов, Н.И.Бухарин) в 1933— 1934 гг. высказывали сомнения в возможностях сохранения хороших отношений с государст­вом, от которого исходит военная угроза.

396

См.: Akten der Reichskanzlei. Regierung Hitler 1933-1938. Teil 1: 1933/1934. Boppard am Rhein, 1983. Band 1. S.XXIII - XXIV, 294-295; Bd.2. S.836-838.

~ 395

тическии курс .

Партнерство с Германией было свернуто, и вместо этого Советский Союз заключил в 1935 г. договоры о взаимной помощи с Францией и Че­хословакией. Фактически возник тройственный пакт, участники которого обязывались оказать друг другу военную поддержку в случае нападения на кого-либо из них. Соглашения были направлены на сохранение европейско­го статус-кво, то есть, фактически итогов Первой мировой войны. Соперни­чество между Германией и Италией, с одной стороны, и Советским Союзом, с другой, резко обострилось в ходе гражданской войны в Испании (1936— 1939 гг.): два первых государства поддержали мятежников генерала Франко, направив в помощь им не только оружие, но и воинские части, в то время как сталинский режим продавал оружие республиканцам и послал в Испа­нию военных специалистов и «добровольцев». В свою очередь, отноше­ния между Москвой и германским союзником (с 1936 г.) Японией балан­сировали на грани войны: в 1938 г. произошли советско-японские военные столкновения в районе озера Хасан, а в 1939 г. советские части отбили вторжение японской армии в Монголию.

Пакт Сталина с государствами - приверженцами статус-кво продер­жался до сентября 1938 г., когда Франция и Великобритания договорились с Германией и Италией о разделе Чехословакии. Предложение Москвы о реализации договоренностей 1935 г. было отвергнуто. После этого ста­линское государство повело себя как любая другая империалистическая держава. В ситуации, когда два блока (англо-французский, выступавший за сохранение итогов Первой мировой войны, и германо-итальянский, до­бивавшийся их пересмотра) уже готовились к новой мировой схватке, со­ветское правительство вступило в 1939 г. в переговоры с обеими сторона­ми, обещая свою поддержку тому, кто больше даст.

Тройственные советско-франко-британские переговоры в Москве (ап­рель-август 1939 г.) закончились безрезультатно. Западные державы отка­зались выполнить советские требования: обязаться выставить в случае вой­ны с Германии крупные воинские силы и убедить польское правительство пропустить через территорию страны войска СССР [397] . Они подозревали Сталина в несерьезности намерений и планах захвата Польши. В августе 1939 г. советские лидеры после ряда консультаций приняли предложения Германии, и прибывший в Москву германский министр иностранных дел И. фон Риббентроп подписал договор о ненападении между двумя страна­ми и секретный протокол к нему. Последний документ предусматривал раздел Восточной Европы между Германией и Советским Союзом: оба го­сударства делили Польшу, Литва признавалась сферой германских, а Фин­ляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия - советских интересов [398] . В сентяб­ре 1939 г. стороны договорились о некоторых изменениях: Литва также отходила в область интересов СССР, а Люблинское и часть Варшавского воеводства Польши - к Германии.

397

Материалы московских переговоров см.: Год кризиса 1938-1939. Документы и мате­риалы в двух томах. М., 1990

398

Документы внешней политики СССР. Т.22. Кн.1. 1939 год. 1 января - 31 августа. М., 1992. С.632.

Выступая в рейхстаге после заключения пакта с Москвой в августе 1939 г., Гитлер заявил: Советский Союз «не является уже большевистским государством, он просто авторитарная военная диктатура, ничем не отли­чающаяся от нас» [399] .

1 сентября нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. 17 сентября Советский Союз вмешался в германо-польскую войну, нанеся удар по армиям Польши с Востока и захватив территории, обещанные ему по секретному протоколу - прежде всего, Западную Украину и Запад­ную Белоруссию. По существу, это означало, что Москва вступила в ми­ровое противоборство сторонников сохранения империалистической Вер­сальской системы и приверженцев ее империалистической ревизии на стороне последних. Правда, Великобритания и Франция не стали объяв­лять Советскому Союзу войну в связи с его нападением на их союзницу Польшу, но после того, как сталинский режим в ноябре 1939 г. начал войну с другой их союзницей - Финляндией, в Лондоне и Париже активизирова­лась подготовка планов авиационного удара по советским черноморским портам, нефтепромыслам и нефтеперерабатывающим объектам [400] . Весной 1940 г. обсуждалась возможность англо-французской высадки в Норвегии с последующим вступлением в Финляндию, и французский премьер выразил готовность направить против Советского Союза 50 тысяч солдат и 100 бом­бардировщиков [401] .

399

Цит.по: Read A., Fischer D. The deadly embrace: Hitler, Stalin and the Nazi-Soviet pact, 1939-1941. L., 1988. P.287; Международные коалиции и договоры накануне и во время Вто­рой мировой войны. Реферативный сборник. М., 1990. С.84.

400

См.: СиполсВЯ. Тайны дипломатические: канун Великой Отечественной. М., 1997. С.210.

401

Smart N. British strategy and politics during the phony war: before the balloon went up. Westport, 2003. P.127-129.