Стальной век: Социальная история советского общества

Дамье Вадим Валерьевич

В «геополитической» области СССР усиленно подтверждал свою роль мировой сверхдержавы. Он отразил попытки отпадения от своей им­перии таких непокорных «провинций», как Чехословакия (в 1968 г. была оккупирована войсками Варшавского договора) и Польша (в 1970 и 1976 гг. рабочие протесты были подавлены с помощью советских войск). Руково­димый компартией режим в Северном Вьетнаме, опираясь на помощь СССР и Китая, сумел заставить США в 1975 г. вывести войска из Южного Вьет­нама и, полностью переориентировавшись на Москву, установил контроль над Лаосом, а в 1978-1979 гг.
– над Камбоджей. В Африке и на арабском Востоке под советским влиянием находилось все большее число стран. СССР воспользовался плодами распада португальской колониальной им­перии в 1974 г., с помощью вооруженных сил своего союзника - Кубы за­владел после 1975 г. Анголой, а после 1977 г.
– Эфиопией. По западным данным, доля военных расходов в советском ВВП составляла 11—15% [534] .

534

Easterly W., FischerS. Op.cit. P.41. Некоторые исследователи приводили и более высокие цифры. Ф.Вальтер оценивал долю расходов на военно-промышленный комплекс, включая исследовательские работы, в 20-25% национального дохода. По расчетам совет­ских оппозиционно настроенных математиков Б.Альтшулера и П.Василевского (выступа­ли под псевдонимами А.Гольцов и С.Озеров), военные расходы на 1969 г. доходили до 40-50% национального дохода (см.: Dir R"ustung der Sowjetunion. Baden-Baden, 1979. S.136; Альтшулер Б. Эволюция взглядов Сахарова на глобальные угрозы советского Воен­но-промышленного комплекса // Материалы конференции «30 лет «Размышлений...» Анд­рея Сахарова. М., 1998). В то

же время, по официальным советским данным, военные расходы составляли 11,6% бюджетных расходов в 1970 г. и 5% в 1985 г. (Народное хозяй­ство СССР в 1985 г. С.559). Такие огромные расхождения в оценках объясняются тем, что в Советском Союзе было очень трудно четко отделить производство на военные и «граж­данские» нужды.

Бурное развитие науки и военной промышленности обходилось советской номенклатуре во все более крупные суммы денег, поскольку западные конкуренты, в свою очередь, не собирались признавать поражение в «гон­ке вооружений» в рамках «ядерного паритета». Немалые средства уходили и на поддержание внешнеполитической гегемонии в различных уголках Земного шара. Народные анекдоты тех лет сравнивали СССР с великан­шей с множеством грудей, к которым жадно припали многочисленные режимы стран «Третьего мира».

Хотя существовавшая прежде «пирамида форсирования» оконча­тельно превратилась в двухступенчатую «трапецию» номенклатура - на­род, в которой первая стремилась к спокойствию и стабильности, а вто­рой пытался не давать эксплуатировать себя чересчур сильно, правящие круги еще пытались продолжать модернизацию, в попытке нагнать конкурентов. За годы «застоя» им удалось закрепиться на ведущих миро­вых позициях по показателям, которые считались определяющими для первой и второй индустриальной революций: доля городского населения к 1985 г. возросла до 65%, СССР занял первое место в мире по выплавке стали, добыче нефти и газа, второе - по объему промышленного произ­водства, производству электроэнергии и химической продукции, третье - по добыче угля и т.д. [535] Но на рывок в третьей индустриальной революции бюрократическая система оказалась уже неспособна. Более того, в этой области ее отставание становилось все больше. Несмотря на прогресс в отдельных отраслях, советская индустрия так и не вышла за рамки «при­митивного тейлоризма» [536] [537] . По уровню технического развития, механиза­ции и автоматизации стране было далеко до развитых индустриальных держав. Доля ручного труда в промышленности составляла в 1975 г. почти 42%, а в 1985 г.
– 35%. В области нововведений, по оценке российских экономистов Д.С.Львова, С.Ю.Глазьева и др., Советский Союз в 1970-х - 1980-х гг. отставал от Запада на 10-25 лет, причем, по сравнению с сере­диной 1960-х гг. отставание увеличилось вдвое [538] . Особенно сильно оно ощущалось в развитии таких ключевых технологий, как микроэлектроника, информационные технологии, переход на использование газа в качестве доминирующего энергоносителя и рост авиационных перевозок [539] . В це­лом, по размерам ВВП на душу населения СССР находился на уровне

535

Народное хозяйство СССР в 1985 г. С.583.

536

Das Ende des sowjetischen Entwicklungsmodells. S.111.

537

Народное хозяйство СССР в 1985 г. С.56.

538

Кудров В.М. Мировая экономика. М., 2009. С.389. Об отставание СССР в различных сферах экономики см.: Львов Д.С., Глазьев С.Ю., Фетисов Г.Г. Эволюция технико-экономиче­ских систем: возможности и границы централизованного регулирования. М., 1992; Глазьев С.Ю. Теория долгосрочного технико-экономического развития. М., 1993; и др.

539

Глазьев С.Ю. Экономика проедания // VI Международная Кондратьевская конференция «Есть ли у России несырьевое будущее?» М., 2008. С.78).

США 1942 г. [540] Модернизаторский потенциал советского государствен­ного капитализма был исчерпан.

Сокращение темпов экономического роста и технологического разви­тия не могло не беспокоить правящую бюрократию-номенклатуру, по­скольку это в перспективе подрывало ее надежды на мировую гегемонию и сужало материальную базу для ее господства и привилегий внутри страны. Привилегии правящей советской «государственной буржуазии» в период «застоя» продолжали расти. По существу, она выполняла социальную функцию «коллективных» капиталистов, сообща владея т.н. «общенарод­ной» (государственной) собственностью и присваивая прибавочный про­дукт, производимый в советском обществе. Однако распределение этого продукта осуществлялось не на основе официальных прав собственника или количества акций (как при частном капитализме), а в соответствии с должностью, занимаемой в партийной, государственной и хозяйственной иерархии - подобно тому, как это происходит в административном аппара­те крупных фирм и корпораций. Фактически, Советский Союз и был та­кой гигантской компанией– «корпорацией СССР».

540

ВВП США на душу населения в 1942 г. составлял (в пересчете на цены 1990 г.) 9023 доллара. ВВП на душу населения в СССР в 1990 г. достигал 8591 доллар.

Распределение прибыли, полученной этой корпорацией, было органи­зовано в различных формах, включая официальную «зарплату» чиновника и различные льготы, связанные с его должностным положением. Исследова­тель советской номенклатуры М.С.Восленский выделял такие привилегии, как высокое жалование, намного превышающее средний уровень оплаты труда, гонорары, заграничные командировки, взятки и другие методы кор­рупции, покупка товаров в специальных «распределителях», высококачест­венное питание по льготным ценам в специальных столовых и буфетах, предоставление роскошных по тому времени служебных квартир, дач и ав­томобилей, обслуживание и лечение в специализированных учреждениях, отдельных от тех, которыми пользовались «обычные» граждане (феномен «социального апартеида») и т.д. Жизнь высшего слоя правящей бюрократии он сравнивал с жизнью американских миллиардеров [541] . Члены Политбюро (высшего руководящего органа КПСС, сменившего в 1966 г. Президиум ЦК) и Секретариата ЦК КПСС имели «открытый счет» в Государственном бан­ке, откуда могли снимать средства по своему усмотрению. О личном гараже Брежнева, который коллекционировал автомобили, по стране ходили леген­ды. Его дочь, в свою очередь, предпочитала собирать бриллианты. Разуме­ется, возможности чиновников более низкого ранга были намного скромнее, и, случалось, их наказывали за чрезмерные аппетиты, попытки брать «не по чину» или проворачивать «теневые» коммерческие операции вместе с кри­минальными структурами, которые чем дальше, тем больше расцветали в щелях и пустотах, оставляемых официальной экономикой. В целом, по словам того же Восленского, для сопоставления с существованием совет­ского номенклатурщика, «жизнь высшего класса буржуазного Запада - не­подходящий объект»: в последнем случае «играют роль не привилегии, а деньги», а в советском обществе - «не деньги, а именно привилегии» [542] .

541

Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991. С.332.

542

Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991. С.350.

8. До тех пор, пока экономика динамично развивалась, представители номенклатуры в значительной мере еще связывали свое личное процвета­ние с развитием самой системы в целом. Но их аппетиты и притязания нарастали. Они бывали на Западе и действительно хотели бы вести жизнь, не уступавшую по уровню благ и роскоши зарубежным частным капита­листам. А когда стало ясно, что «догнать и перегнать» Запад не удастся, и система никогда не обеспечит им благ в желанном объеме, советские чи­новники стали постепенно понимать, что необходимы перемены. Их ос­новная направленность логически вытекала

из социальной структуры со­ветского общества: по мере нарастания структурных проблем и угроз ее доходам, номенклатура все меньше была склонна мириться с «социаль­ным компромиссом» и уступками трудящимся. Преобладающими в ее сре­де стали настроения, сопоставимые с позицией западной буржуазии в ус­ловиях кризиса «социального государства» в конце 1970-х гг.: население «недостаточно хорошо» работает и имеет слишком много льгот, а потому общество «живет не по средствам». «В доверительной... беседе, - свиде­тельствовал Восленский, - любой номенклатурщик начнет брюзжать: «Ра­ботают из рук вон плохо, потому и бедность!» А то и говорят открыто: «Как работаем, так и живем»» [543] . В 1970-х гг. режим еще мог сглаживать противоречия между различными фракциями номенклатуры и финансиро­вать советский вариант «социального государства» за счет внешних займов (в 1985 г. сумма внешнего долга СССР дошла до 31,4 млрд, долларов [544] [545] ) и прибылей от продажи за рубеж нефти, которые резко увеличились после нефтяного кризиса 1973-1974 гг. Доля топлива и энергоносителей в совет­ском экспорте поднялась с 1970 по 1985 гг. с 15,6% до 52,8% (при этом, доля машин и оборудования сократилась с 21,5% до всего 13,6%). Благо­даря этому удавалось даже расширить ввоз продовольственных товаров и зерна (с 15,8% импорта до 21,2%). Однако в 1980-х гг. мировые цены на нефть стали падать, и это нанесло системе последний удар. Почти одно­временно с приверженцами перехода к неолиберальной модели на Западе, представители советского правящего класса подошли в начале 1980-х гг. к мысли о сворачивании «социального государства».«Коллапс модернизации» [546]

543

252Глава 4. Советское социальное государство: рождение и крах

8. «Коллапс модернизации» 252

Там же. С.238.

544

Business Moscow news. 1994. №50. Во второй половине 1980-х гг. внешний долг про­должал расти и в 1990 г. составлял уже 62,5 млрд, долларов.

545

Народное хозяйство СССР в 1985 г. С.575. При этом доля промышленных товаров в импорте сократилась с 18,3% до 12,4%, что усилило их дефицит.

546

Kurz R. Der Kollaps der Modernisierung. Frankfurt a.M., 1991.

В начале 1980-х гг. стало уже невозможным не замечать такие острые проблемы, как сокращение темпов экономического роста и все большие расходы (на неудачную войну в Афганистане, начатую в 1979 г., на воору­жения - с целью противостоять размещению американских ракет средней данности в Европе и программе военного использования космоса). В вос­точноевропейских странах, входивших в советский блок, социально-эконо­мические трудности привели к подспудной общественной нестабильности, которая прорвалась наружу в массовом подъеме независимого оппозицион­ного рабочего движения в Польше в 1981-1982 гг.

Брежнев умер в 1982 г. Сразу после его смерти развернулась ожесто­ченная борьба за власть между соперничавшими группировками номенкла­туры, одни из которых предпочитали «острожный консерватизм», а другие добивались реформ. Под реформами понимался, не в последнюю очередь, и отказ от «социального компромисса» с трудящимися. Подобный курс пред­полагал интенсификацию труда и пересмотр ценовой политики, с отменой субсидирования цен на продукты питания. Для того, чтобы заставить людей «лучше работать», у правящих кругов оставалось два способа. Первый оз­начал «завинтить гайки», то есть с помощью жестких или даже драконовских мер насадить «дисциплину» на производстве. Второй - поощрять конку­ренцию между самими работниками: стимулировать у трудящихся, изму­ченных постоянной нехваткой товаров, эгоизм, ориентацию на ценности потребления и готовность ради этого дольше и активнее трудиться.

Бывший глава тайной полиции КГБ Ю.В.Андропов, возглавивший партию и советское государство после смерти Брежнева, был сторонником некоторых реформ. Он намеревался «закрутить гайки», ужесточить «дис­циплину труда», сократить усилившуюся в предшествующие годы кор­рупцию и, возможно, пойти на допущение частного предпринимательства в сфере легкой и средней промышленности [547] . Но Андропов был тяжело болен и уже в 1984 г. умер. Через год за ним последовал и его преемник - «консерватор» К.У.Черненко. В марте 1985 г. партию возглавил «андроповец» М.С.Горбачев. Выступая на пленуме ЦК партии в апреле того же года, он провозгласил курс на «ускорение» экономического развития страны. Он заявил о необходимости перейти от «экстенсивного» пути к «интенсивно­му», к «принципиально новым технологическим системам, к технике по­следних поколений, дающим высшую эффективность», к перевооружению «всех отраслей народного хозяйства на основе современных достижений науки и техники». Новый рывок намечался, прежде всего, в машинострое­нии и тяжелой промышленности. Очередная программа модернизации тре­бовала огромных финансовых средств, которых у государства, как вскоре выяснилось, уже не было [548] . В начале 1986 г. в докладе на XXVII партий­ном съезде, а затем в речи перед трудящимися города Тольятти Горбачев объявил о начале фундаментальной «перестройки» советского общества [549] . Понимая, что трудящиеся не могут и не хотят идти на «жертвы» ради ново­го скачка, он дополнил идею «ускорения» лозунгами «демократизации» и «гласности», которые должны были создать у населения иллюзию участия в управлении страной и принятии решений по ключевым войросам ее раз­вития. Поощрялись общественные дискуссии и обсуждения. По «Закону о государственном предприятии» (1987 г.), на производстве создавались вы­борные «Советы трудовых коллективов», которые получили право изби­рать директора (при этом принцип единоначалия сохранялся, и реальная власть по-прежнему оставалась у директора и его администрации). Посте­пенно были смягчены политические и идеологические ограничения, из лагерей и тюрем освобождались политические заключенные, в печати ста­ли публиковаться статьи с критикой сталинизма и диктатуры.

547

Планам реформ Ю.В.Андропова был посвящен «круглый стол» по случаю 95-летия со дня его рождения, организованный в 2009 Вольным экономическим обществом (ВЭО) и прошедший в Московской мэрии. Материалы «круглого стола» см.: Труды ВЭО. Т.121. 2009. №6. С. 14—105.

548

Горбачев М.С. О созыве очередного XXVII съезда КПСС и задачах, связанных с его подготовкой и проведением. Доклад на Пленуме ЦК КПСС 23 апреля 1985 // Известия. 1985. 24 апреля. См. также: ПолыновМ.Ф. М.С.Горбачев: Начало реформаторской деятельности // Общество. Среда. Развитие (Тегга Нитапа). 2009. №3. С.41-48.

549

Медведев В.А. В команде Горбачева: взгляд изнутри. М., 1994. С.35.

Стремясь обрести поддержку в обществе, горбачевское руководство решилось пойти по пути использования националистических настроений и предрассудков. В резолюции «О межнациональных отношениях», приня­той на XIX партийной конференции в 1988 г., «закономерный рост нацио­нального самосознания» получил позитивную оценку [550] . Подобная тактика оказалась пагубной, так как привела, в конечном счете, к стремительному росту национализма практически во всех регионах страны. Теперь он суще­ствовал не только на «бытовом» уровне или в представлении оппозицион­ных групп интеллигенции, но получил «законное» право на существование как идеология, которой воспользовалась и значительная часть номенклату­ры. Еще в декабре 1986 г. в Казахстане произошли волнения, вызванные отстранением прежнего руководства республики и назначением первым сек­ретарем республиканской компартии неказаха Г.В.Колбина; имелись убитые и раненые. В последующие же годы националистически мотивирован­ные конфликты, подпитываемые ухудшением условий жизни, бедностью и экономическим кризисом, становились все более массовыми и кровавыми: армяно-азербайджанская война из-за Нагорного Карабаха (включая погро­мы армян в Сумгаите в 1988 г. и Баку в 1990 г.), погромы турок-месхетинцев в Узбекистане (1989 г.), киргизско-узбекские столкновения в Фергане (1990 г.) и др. Сотни тысяч людей вынуждены были бежать из мест своего проживания. Столкнувшись с волной агрессивного национализма, руково­дство государства оказалось совершенно беспомощным. Непоследователь­ные и неуклюжие попытки вмешаться в ситуацию лишь подрывали престиж Центра и ухудшали его отношения со всеми конфликтующими сторонами.

550

Резолюции ХЕХ Всесоюзной конференции Коммунистической партии Советского Союза Приняты 1 июля 1988 года. М., 1988. С.32.