Станция спасенных грез
Шрифт:
Казалось, в такую замечательную теплую ночь ничего плохого произойти не может. Ну какие Едоки, какой призрачный поезд или воровство грез?
Последний поезд проехал полчаса назад. Едоки задерживались. На секунду промелькнула обнадеживающая мысль, что сегодня нападения не будет. Но я не позволял себе расслабляться. По правде сказать, новый план обращения с фанталью заставлял быть аккуратным и предельно сосредоточенным. Держать в голове один образ, ощущать его в виде ледяного шара в районе ладони, помнить о шести других и еще оперативно думать, что и как применить... Не самая легкая задача. Но я вобрал в себя одну из фанталей и держал
Затрясло. Не меня. МИР.
Платформу осветило голубым. Я повернул голову направо и увидел вдали приближающийся поезд. Подуло морозным ветром. Сердце забилось чаще. Задрожали колени.
– Спокойно, спокойно. Все ты справишься. Тебя оставили наедине с Едоками на следующий день после пробного сражения. Наверное, это что-то значит, - бубнил я себе под нос, вперившись в поезд.
– Хватит. За дело.
Я закрыл глаза и довольно легко выудил фанталь. На сей раз я ждал Едоков вооруженным. Перламутровый шар висел подле меня. Изо рта пошел пар. Поезд подъезжал.
Они выпрыгнули на ходу. Пятеро Едоков. Я обрадовался, что их меньше, чем вчера, но тут же одернул себя, вспомнив, что вчера, вообще-то, я был не один, и основную массу нападающих отвлек Туман. Сегодня же мне предстояло одолеть пятерых. На удачу, ни одного Пленуса, правда, один из них заметно крупнее остальных - с двумя большими шишками на спине.
Первый ход был за мной. Видимо, я все-таки слишком перенервничал, и вместо половины фантали отправил в полет всю. Горевать по этому поводу времени не было, и за пару секунд полета фантали успел перекроить заклинание. Оно разорвалось крупными осколочными снарядами и полетело в Едоков. Мысленно я цеплялся к осколкам, которые успевал зацепить взглядом, и направлял их точечно. Этого хватало, чтобы наносить Едокам ощутимый ущерб. С темных силуэтов отлетали куски кожи и сгустки сумрака. Твари кричали и метались из стороны в сторону. В воздухе повис запах мяты и кедровых орехов.
Я спохватился, что упускаю вобранную фанталь, и переключил свое внимание на восстановление изначальной картинки. И пока сознание было занято этим, снаряды полетели мимо, а потом и вовсе истаяли. Зато я снова ощутил холодок вобранной фантали. Отлично.
Один из Едоков поднялся и, оттолкнувшись, прыгнул ко мне. Не ожидая столь быстрой реакции, я растерялся и вытянул руку вперед. Ладонь потеплела. Наружу вырвался шар фантали. Плохо соображая, я растянул его в тонкую леску, оставив примерно половину, и толкнул ее вперед. Нить разрубила Едока на удивление легко. Не поверив успеху, я внимательно следил за тварью. Но та не двигалась. Неловко вильнув, Едок упал на платформу и исчез.
Как можно быстрее вобрав в себя остаток фантали, я создал новую, потратив уже третью фантазию. По крайней мере, я пришел к такому выводу, пересчитав оставшиеся. И еще одна была в моей ладони. Неполная. Я мог бы ее растворить в себе, но она была нужна.
Двое Едоков мчали ко мне. Пододвинув фанталь вперед, чтобы видеть ее объем, я отщипнул примерно треть и создал на пути одного из Едоков перламутровую стену. Он врезался, раздался громкий хлопок. Едок упал.
– Ну же...
– прошептал я, надеясь, что с ним покончено.
Но нет. Он так и не истаивал. Скорее всего, его просто оглушило.
Второй был совсем близко. Я взял еще одну треть фантали и быстро вытянул ее в подобие копья, чуть не вывихнув руку. Наконечник пронзил
Ноздри заполняли маслянистые запахи. Повсюду царил холод. Вырывающийся изо рта пар подсвечивало голубым. Висящие на поясе пружины охладились настолько, что обжигали кожу даже через штаны. Я нервничал, но не настолько, чтобы удариться в панику. Дела мои шли более-менее. Три Едока против четырех фантазий и одного меня.
Упавший Едок поднялся и хлестнул меня лапами. Вскрикнув, я создал из остатков фантали защитную пластину, которая поглотила удар. С чавкающим звуком удлиненная лапа Едока оторвалась, растворившись в ночи. Обезумевший монстр заверещал, глаза наполнились тьмой, разверзлась пасть. Он напоминал раздразненного в клетке животного.
В клетке... Хм.
Все произошло слишком быстро. Случившееся уместилось в какие-то доли секунды. Едок прыгнул на меня, растопырив оставшиеся лапы, и я, не думая, вытолкнул из ладони остаток фантали и заключил Едока в перламутровый куб с тонкими, будто слюдяными, стенками. Тварь упала и забилась в стенки. Судорожно и неистово.
Меня трясло. Если эта тюрьма падет, он же просто разорвет меня на куски. Откуда у него столько ненависти? Почему?
Я встряхнул головой и повернулся к оставшимся Едокам. От них в деревню уже протянулись пепельные отростки, которые двигались, словно ручей.
– Нет!
– крикнул я и закрыл глаза.
Быстро, быстро, быстрее, фанталь... НУ ЖЕ, НУ!..
Я выудил ее. И не удержал. Обдав меня ароматом мяты и кедра, шар исчез. Я выругался и достал новую. Плененный Едок уже просачивался через стенки куба. Перламутровый кинжал возник в руке сам собой - наверняка этого хватит, чтобы убить тварь. С тихим хрустом вспарываемой ткани я погрузил лезвие в затылок Едока. Запах гари был свидетелем его смерти.
Посмотрев на двух последних Едоков, среди которых был и тот крупный, я допустил непростительную ошибку - испугался и не удержал фанталь. Ее не стало.
– Да что же это такое!
По одному из порталов ползло радужное пятно, которое приближалось к Едоку.
Сердце екнуло. КОГО-ТО ОГРАБИЛИ. КТО-ТО СЕЙЧАС ЛИШИЛСЯ СМЫСЛА ЖИЗНИ!
Нет, я не могу позволить этому произойти.
Фыркнул поезд. Он тихо тронулся с места и поехал в обратном направлении, прочь с Дымчатой. Едоки обернулись и что-то бросили друг другу, после чего сосредоточились на своих порталах.
У меня оставалось две фантали. Я пообещал себе быть предельно аккуратным и сосредоточенным. Последние фантазии были сильными, и я не сомневался, что все получится.
Я выудил фанталь и сделал себе меч - огромный, почти с меня ростом. Обхватив его двумя руками, неуклюже побежал к Едокам. От пепельных порталов исходил тихий шелест, словно поблизости пересыпали зерно. Я прыгнул и опустил меч на жгут, перерубая его. Возмущенный Едок распахнул пасть и огрел меня обрубком портала. Удар пришелся на солнечное сплетение. Грудную клетку сковало холодом. Я почувствовал, как что-то внутри меня разрушилось, испарилось. Будто взяли кусок плоти и стерли до состояния порошка. Стиснув зубы, я неуверенно взмахнул мечом, но Едок подставил лапу. Ценой собственной конечности, повисшей плетью, он уничтожил мой меч.