Станция спасенных грез
Шрифт:
А через несколько мгновений уехал прочь. Я даже не успел оклематься. Платформа была пуста. Ни поезда, ни пятна... Ничего.
Неужели меня спасли? Но кто? Или мне все это показалось...
Держась за перила, я осторожно спустился с платформы, кое-как дошел до сторожки и повалился на диван, даже не сняв одежду.
Интерлюдия 6
Год назад
–
Хочется на платформу. Мама не отпускает, потому что боится моего общения с дядей Колей.
"Тогда пойдем со мной, мам, если переживаешь".
И она пошла.
– Не знаю...
– Мама смотрит на рельсы.
– Вряд ли. Он весь в работе. А что?
Тихо-тихо шелестят американские клены. Один из листочков срывается с ветки, и я слежу, как он медленно падает.
– Вот потому он такой.
– Вспоминаю его лицо. Вечно прикрытое тенью. Хм. Тенью.
– Ничего ему не интересно.
Я замечаю, как мама наблюдает за деревьями вместе со мной.
– Ничего, - продолжаю.
– Успехи мои его не волнуют, отдыхать ты ездишь одна, а бабушка с дедушкой...
Листок падает на порог сторожки. Мама неодобрительно поджимает губы.
– Что?
– спрашивает она.
В сторожке свет не горит. А у нас горит. Бабушка с дедушкой на кухне. Наверное, готовят стол к вечернему чаепитию.
А дядя Коля один.
– А бабушка с дедушкой выглядят гораздо счастливее вас.
Мама не отвечает.
– А знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что у него нет мечты.
Глава 7
В Сосновку к Лене
25 июня.
ХОЛОДНО. Что ж так холодно? Я что, все еще лежу на платформе? Нет.
Пальцы сжали край покрывала. Диван. Ага. Значит, я в сторожке. Взмах руки. Стол справа. Точно - сторожка. НО ПОЧЕМУ ТАК ХОЛОДНО? Наверное, температура. Бр-р-р! Что-то ночи стали слишком холодными. Наверное, призрачный поезд остужал целый мир, иначе как объяснить пар изо рта и жуткий мороз, идущий от вагонов?
Я сел и набросил на себя покрывало. Хорош же - так и уснул в грязной одежде, пропахшей сажей. Я посмотрел на печку. Та ответила мне ледяным молчанием.
Мне нужны дрова, пока сторожка не стала такой же холодной, как бетонная платформа.
– Ой...
– вырвалось у меня, когда я вспомнил, что всего несколько часов назад меня чуть не сбил поезд.
Хм. А если поезд призрачный, то как он меня собьет?
За окном стояло раннее утро. Я поставил кипятиться воду и посмотрел на книги. Пора бы навести порядок. Так неряшливо, что уже не отделаться
Я подошел к столу и поднял лежащую страницами вниз книгу. Что-то серое бросилось на меня.
– Господи!!!
– крикнул я, отпрыгивая назад. С громким глухим стуком мой затылок впечатался в чугунный дымоход печки.
– Ай!
Ноги подкосились, я сел на корточки и схватился за голову. Мир сместился и раздвоился.
– Оул! Ты что творишь?! С ума сошел?
– гаркнул Туман. Потому что это был именно он - спящий среди книг хорек.
– Это я с ума сошел? Ты спишь у меня дома, зарытый в книгах, и спрашиваешь, не сошел ли я с ума?!
Туман хохотнул.
– Ну не я же с хорьками разговариваю.
Я рассмеялся.
– Подловил. Туман, что ты здесь делаешь? Откуда?
Хорек сел, обвив себя хвостом.
– Я пришел под утро. Ты спал без задних ног. Не стал уж тебя будить. Сам свалился сразу же. Ночка выдалась тяжелой.
– Понимаю...
Сказать ли ему, что я мог пропустить мечту? Нет, пока не следует.
– Как у тебя все прошло, Оул?
– Более... Более-менее...
– как же не хотелось слышать этого вопроса.
– Правда, одного из них я не смог убить. Он уехал на поезде обратно.
– ЧТО?!
– всполошился Туман.
– Как это?
Я потупил взор и покачал головой. Что я мог ему сказать? Что растерял две фантали? Что один из Едоков был здоровее обычного?
Все это отговорки. Я просто слаб...
– Туман, послушай. Мне нужна практика. Я... Мне не хватает занятий. Я делал все, что было в моих силах, честно. Но мне трудно. Они очень быстры. Я потерял две фантали. Пытался придумать что-то новое, и оно даже успешно действовало, но!..
Когда поднял голову, увидел хорька, который смотрел на меня с неодобрением. На автомате я продолжал лепетать целые вереницы оправданий, и чем больше я говорил, тем более жалким казался самому себе.
– Сколько их было?
– прервал меня хорек.
– Пять...
– смущенно ответил я.
– Пять?! Ты что, серьезно?
Еще никогда я не видел Тумана таким взбудораженным и возмущенным. Тем хуже стало мне. И ПОЧЕМУ ОПЯТЬ СЛЕЗЫ? С КАКИХ ПОР Я СТАЛ ТАКИМ ПЛАКСОЙ?
– Прости.
– Все, что мне оставалось. Это слово упало в звенящей тишине подобно свалившейся с полки книги.
– Ты с ума сошел! ПЯТЬ! Оул, чудо, что ты остался жив!
Хорошо, что я сидел. Ударяться чем-нибудь еще было выше моих сил - и без того ныли спина и затылок.
– Как это?
– Это ТЫ меня прости. Я виноват. Я чуть было не убил тебя. Пять...
Хорек опустил голову. Он что-то бормотал под нос и водил мордой из стороны в сторону.
– Как ты справился?
– Очевидно, плохо. Один убежал. Он почти украл мечту. Я, вроде бы, помешал...
– с долей смущения ответил я, хотя внутри начинала теплиться гордость за внезапно нахлынувшую похвалу. Точнее, никакой похвалы-то и не было, но реакция Тумана была весьма красноречива.
– Очень странно. Их не должно было быть столько. Оул, они усиливают отряды. Боюсь, подготовка ко Вторжению набирает обороты.