Starcraft. Сталь и пепел
Шрифт:
– Сержант! Внимание всем! – я закричал по комм-каналу. – Лава! Уровень лавы резко поднимается! Она уже подходит к основанию нашего плато! И движется очень быстро! Нам нужно срочно эвакуировать все КСМ с нижних участков и готовиться к возможному затоплению части базы!
Предупреждение о поднимающейся лаве прозвучало как набат. Суматоха на нашем плато усилилась, но паники не было – Килгор железной рукой поддерживал дисциплину, его четкие команды разносились по комм-каналу, направляя отступление КСМ и перегруппировку морпехов. Я видел, как огненная река в низине стремительно расширяется,
И словно почуяв нашу уязвимость, зерги предприняли новую, еще более яростную атаку. На этот раз к наземным силам присоединились и воздушные – стаи муталисков, этих отвратительных крылатых тварей, с воем пикировали на наши позиции, поливая нас градом глейвовых червей. Автоматические турели и винтовки морпехов открыли плотный зенитный огонь. Джонсон со своей снайперской позиции на скале переключился на воздушные цели, его точные выстрелы сбивали муталисков.
Но тут я заметил нечто странное. Несколько муталисков, слишком низко пролетавших над самой кромкой поднимающейся лавы, вдруг вспыхнули, их хитиновые крылья обуглились, и они, истошно визжа, камнем рухнули прямо в огненное озеро.
– Вы это видели?! – крикнул я по комм-каналу. – Лава! Сильное вертикальное испарение от лавы, похоже, прожигает им крылья! Они не могут летать слишком низко над ней!
Это наблюдение давало нам некоторое тактическое преимущество, по крайней мере, в отношении воздушных атак со стороны низины. Но наземные силы зергов – зерглинги, гидралиски и несколько отвратительных тараканов, плюющихся кислотой, – продолжали упорно лезть на наше плато, не обращая внимания на раскаленную землю у его подножия.
Головорезы Тоша снова вступили в бой, их реактивные ранцы позволяли им маневрировать на краю плато, обрушивая на врага шквал огня. Я оказался рядом с парой из них, когда особенно сильный взрыв – кажется, это взорвался один из кислотных снарядов таракана – сотряс землю под нашими ногами. Меня отбросило ударной волной, я сильно ударился спиной о скалу и на мгновение потерял сознание.
Когда я пришел в себя, мир вокруг все еще плыл. Голова гудела, в ушах стоял звон. Я лежал на самом краю плато, а в нескольких метрах подо мной уже бурлила и пенилась раскаленная лава. Путь назад, к основной группе, был отрезан – участок, по которому я мог бы отступить, уже начал обваливаться под натиском огненной стихии. Рядом со мной, отряхиваясь от пыли, поднимались двое Головорезов – те самые, с которыми я оказался рядом перед взрывом. Их черная броня была покрыта вмятинами, но они, казалось, были в порядке.
– Черт! – выругался один из них, его голос в шлеме звучал глухо. – Нас отрезало! И эта лава… она поднимается слишком быстро!
– Есть другой путь! – крикнул второй, указывая в сторону глубокого ущелья, уходящего вниз, в сторону той самой низины, где, по докладам, находилось логово Бруталиска. – Туда! Там есть проход к другому плато! Мы видели его во время разведки. Бруталиск, конечно, не подарок, но он медленный, мы успеем пробежать. Это лучше, чем сгореть заживо или стать
Не дожидаясь моего ответа, один из Головорезов схватил меня за руку – его бронированная перчатка сомкнулась на моем предплечье стальной хваткой, – а второй активировал свой реактивный ранец.
– Держись крепче, доминионский! – крикнул он мне. – Полетаем!
С ревом двигателей мы взмыли в воздух. Ощущение было не из приятных – меня болтало, как тряпичную куклу, а внизу, в нескольких десятках метров, плескалось огненное море. Но Головорезы управляли своими ранцами с невероятной ловкостью. Они несли меня между скал, уклоняясь от обломков и языков пламени, вырывающихся из трещин. Второй Головорез летел рядом, прикрывая нас огнем.
Мы приземлились на узком скальном карнизе, ведущем в то самое ущелье. Оно было темным, сырым, и из его глубины доносился какой-то низкий, утробный рык.
– Вот мы и на месте, – сказал Головорез, который меня нес, отпуская мою руку. – Дальше – бегом. И не отставай. Этот Бруталиск не любит гостей.
Мы побежали по ущелью. Оно было извилистым, заваленным камнями и какими-то странными, фосфоресцирующими грибами, испускавшими тусклый, зеленоватый свет. Рычание из глубины становилось все громче, к нему добавился звук ломающихся костей и скрежет огромных когтей по камню.
И вот мы увидели его. Бруталиск. Он был еще огромнее и страшнее, чем в описаниях. Мощное, покрытое толстенным хитиновым панцирем тело, увенчанное небольшой, но злобной головой с несколькими рядами острых зубов. Его четыре массивные лапы заканчивались огромными, серповидными когтями, а из пасти капала ядовито-зеленая слюна. Он только что разорвал на куски какого-то незадачливого зерглинга, забредшего на его территорию, и теперь, заметив нас, медленно поворачивался в нашу сторону, его маленькие, налитые кровью глазки горели яростью.
– Бежим! – крикнул один из Головорезов.
Мы бросились прочь, не разбирая дороги. Бруталиск, издав оглушительный рев, устремился за нами. Несмотря на свои размеры, он двигался на удивление быстро, его тяжелая поступь сотрясала землю. К счастью, ущелье было узким и извилистым, что немного замедляло его.
«Головорезы» время от времени останавливались, чтобы выпустить по монстру очередь, но их снаряды лишь отскакивали от его толстой брони, не причиняя видимого вреда. Я тоже стрелял из своей гауссовой винтовки, но это было все равно что пытаться пробить танковую броню из пистолета.
Мы выбежали на небольшую открытую площадку, окруженную скалами. Путь дальше преграждал завал из огромных валунов.
– Черт! Тупик! – выругался Головорез.
Бруталиск уже нагонял нас. В отчаянии один из беженцев – тот, что нес меня ранее, – активировал свой реактивный ранец, пытаясь перелететь через завал. Но он не рассчитал траекторию. В момент прыжка Бруталиск, вытянувшись во всю свою чудовищную длину, ударил его одним из своих передних когтей. Раздался ужасный хруст – коготь пробил броню Головореза и, похоже, сломал ему позвоночник. Тело наемника безжизненно рухнуло на землю, его реактивный ранец с шипением заглох. Я оказался придавлен его массивным телом и ранцем, не в силах пошевелиться.