Старообрядцы и евреи. Триста лет рядом
Шрифт:
Как вспоминала сестра А. П. Чехова Мария Чехова, Левитан вообще любил вечернюю службу в тихих деревенских церквах. По ее словам, «тихая ее прелесть была этому еврею ближе, чем многим православным».
Кувшинникова вспоминает:
…картина «Золотой Плес» была написана около того же времени (то есть около 1889 года. – Авт.) и при довольно необычайных условиях. Судьбе угодно было впутать нас в семейную драму одной симпатичной женщины-старообрядки. Мятущаяся ее душа изнывала под гнетом тяжелой семейной жизни, и, случайно познакомившись с нами, она нашла в нас отклик многому из того, что бродило в ее душе. Невольно мы очень сдружились, и когда у этой женщины созрело решение уйти из семьи, нам приходилось целыми часами обсуждать с ней разные подробности, как это сделать. Видеться приходилось тайком по вечерам, и вот, бывало, я брожу с ней в подгородной рощице, а Левитан сторожит нас
Подробно об этой драматической истории, в ходе которой Левитан вмешался в судьбу местной старообрядческой семьи и помог женщине бежать от нелюбимого мужа, пишет плесский краевед Леонид Смирнов, также выходец из старообрядческой среды. По его сведениям, старообрядку звали Анна Александровна Грошева. Выданная замуж за молодого купца Ксенофонта Максимовича Грошева, переселившегося в Плес из соседней деревни, она принадлежала к тому же самому согласию, что и муж. Жизнь в семье мужа оказалась для нее невыносима, и в значительной степени под влиянием общения с Кувшинниковой и при содействии художника Грошева действительно бросила мужа и бежала от него в Москву. Так Левитан невольно оказался напрямую вовлеченным в разлад в одной из старообрядческих семей Плеса.
Смирнов также развенчивает слух о том, что во время жизни в городе Левитан снимал зал для живописных работ в доме того самого купца Грошева. По его мнению, слух не основан на фактах, а сам Ксенофонт Грошев (которого Смирнов хорошо знал лично) «отдать зал своего дома „жиду“… никак не мог».
Знаменитый художник окончил свои дни 22 июля (4 августа) 1900 года в том самом флигеле в Трехсвятительском переулке, который Сергей Морозов в свое время предоставил ему в качестве мастерской (на верхнем этаже) и места для жизни (на первом этаже).
Добавим, что Левитан был не единственным талантливым художником еврейского происхождения, кому оказывали помощь старообрядцы. Так, уже упомянутый нами Павел Третьяков сыграл важную роль в жизни многих других художников-евреев – к примеру, он помогал Авелю (Адольфу) Ильичу Левитану, брату И. И. Левитана; Савва Мамонтов состоял в дружеских отношениях с известным скульптором Марком Антокольским. В момент знакомства с меценатом у Антокольского были серьезные финансовые трудности. Мамонтов, узнав об этом, тактично не стал предлагать денег, но заказал скульптору статую «Христос перед судом народа». Антокольский писал позднее, что благодаря выданному ему в качестве аванса кредиту в 2000 рублей он смог решить свои проблемы. Сам же Мамонтов, также достаточно неплохо занимавшийся лепкой, летом 1883 года вылепил во флигеле-мастерской в Абрамцеве портрет Антокольского. Скульптор высоко ценил Мамонтова и писал, что тот относится к числу «самых прелестных людей с артистической натурой». Третьяков, Морозов и Мамонтов также были одними из первых меценатов, заметивших и поддержавших в 1914–1915 годах Исаака Иткинда – безденежного, но талантливого скульптора из Вильно.
Глава 5. СТАРООБРЯДЦЫ И ЕВРЕИ ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И ХОЛОКОСТА
Он же [Гитлер] хотел свою расу, одну чистую арийскую. Не только же евреев, после евреев староверов уничтожить тоже, а после староверов и негодных латышей. Какую-то часть оставить, чтобы были в прислужении их. Вот такая цель была.
ОСОБЕННОСТИ ОККУПАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ
С начала Второй мировой войны, в период с 1939 по 1945 год, евреи и старообрядцы испытали на себе новую волну гонений, связанную с установлением на территории Центральной и Восточной Европы национал-социалистических и фашистских режимов, а также с оккупацией части СССР нацистской Германией. Евреи этот период тотального уничтожения своего народа чаще всего обозначают термином «Холокост», происходящим от древнегреческого слова ?????????? и дословно переводящимся как «всесожжение». В греческом переводе Библии этот термин означает жертву Всевышнему, полностью сжигаемую на жертвеннике. Слово холокост было заимствовано различными европейскими языками и употреблялось преимущественно в значении «жертва всесожжения», «сожженное целиком» и т. п. Позднее оно стало означать также истребление, масштабную бойню и
Интересно, что ряд исследователей и сами старообрядцы говорят о гонениях XVII века как о холокосте (то есть всесожжении). Например, в 2008 году на форуме старообрядческого сайта «Старовер» шла дискуссия о том, стоит ли организовать специальный день поминовения жертв геноцида старообрядцев. Вспомнив о сожжении пустозерских мучеников во главе с протопопом Аввакумом 14 (24) апреля 1682 года, участники форума предложили признать 14 апреля Днем старообрядческого холокоста. Впрочем, эта инициатива не получила продолжения.
Как относилось нацистское руководство к евреям, известно всем: их следовало регистрировать, сгонять в гетто, а потом всех без исключения, от мала до велика, безжалостно уничтожать. По разным оценкам, в Европе в ходе Холокоста было убито около шести миллионов евреев.
Об отношении немецко-румынских властей к старообрядцам Румынии, Молдавии и Прибалтики писали несколько исследователей: Петр Шорников, Михаил Шкаровский и Мария Алейник. Из их работ и доступных нам источников можно сделать вывод о том, что это отношение было неоднозначным. В Румынии премьер-министр Ион Антонеску распорядился считать «подозрительными» всех проживающих в стране этнических русских, в том числе и старообрядцев. Кроме того, в той же Румынии старообрядцы-липоване вызывали большое недоверие тем, что использовали в церковной жизни юлианский, а не григорианский календарь. При этом «новообрядная» Румынская православная церковь к тому времени уже перешла на григорианское летоисчисление. Как следствие, старообрядцы считались румынскими властями некими странноватыми сектантами типа адвентистов, молокан, субботников, баптистов, толстовцев или пятидесятников. Сектантов же, по их мнению, было крайне сложно контролировать, в отличие от прихожан господствующей православной церкви. Как писал сам Антонеску, сектантство представляет собой «путь от религиозного и общественного бунта к бунту политическому».
В результате после краткого периода заигрывания с верующими румынские власти стали открыто преследовать старообрядцев. Уже в октябре 1941 года Сигуранца (румынская тайная полиция) с подозрением сообщала о коммунистических настроениях среди липован на оккупированных территориях. По ее мнению, липоване поддерживали советскую власть в связи с тем, что им как беднякам была выделена собственная земля. 18 октября 1942 года в Тирасполе были закрыты две с большим трудом восстановленные старообрядческие церкви. Более того, по сведениям М. Шкаровского, перед праздником Рождества Христова румынские власти потребовали от старообрядцев немедленного перехода на григорианский календарь. В противном случае, говорилось в распоряжении румынской администрации, церкви будут закрыты, а священники отправлены в лагеря. Естественно, это абсурдное требование было отвергнуто общиной – ведь раскол XVII века в принципе произошел из-за того, что старообрядцы не пожелали изменять свою религиозную традицию. Как следствие, многие старообрядческие священники и даже митрополит Белокриницкий Тихон (Качалкин) были арестованы. В мае 1943 года среди населения стали распространяться тревожные слухи о грядущей депортации национальных меньшинств Румынии, в том числе и русских старообрядцев, на восток, за Днестр, где их постигнет судьба евреев.
И только в 1943 году, когда после поражения под Сталинградом появилась необходимость рекрутировать местное население в армию, политика румынских властей изменилась и даже был проведен старообрядческий конгресс в Яссах. Это все, однако, особо не повлияло на местных старообрядцев, которые ожидали скорейшего прихода советских войск, а также поддерживали партизан и подпольщиков.
В Белоруссии после начала нацистской оккупации также была возобновлена религиозная жизнь, запрещенная советским правительством. Среди прочего, в период с 1941 по 1943 год были заново открыты старообрядческие церкви, к примеру Ильинская церковь в Гомеле. Вместе с тем церковно-религиозная жизнь старообрядцев строго контролировалась оккупационными властями.