Старосветские убийцы

Введенский Валерий

— Негоже тело убийцы класть рядом с останками жертвы! — возмущенно изрек батюшка. — Негоже над самоубийцей святые молитвы произносить. Вон отсюда!

Слуги замерли, не зная, что делать. В узком проходе с телом им было не развернуться.

— С чего вы, батюшка, решили, что именно Анастасия убийца? — Бесцеремонно отодвинув Киросирова, Тоннер вошел в спальню. — И насчет самоубийства поясните — записку нашли, что ли?

— Какой я тебе батюшка, сын диавола и геенны?! — вознегодовал отец Алексей. Кадило полетело в Тоннера, тот еле увернулся. — Прочь,

мощепотрошитель!

Тоннер не удивился. Церковь вскрытия тел не одобряла. Странно! Бессмертная душа от исследований не страдает. Запрета в Писании нет, ведь в библейские времена не было патологоанатомов. Парадокс! Пользовал доктор больного, тот помер, а правильно лечили или нет — проверить невозможно!

Илья Андреевич старался сохранять спокойствие.

— По роду деятельности я видел много самоубийц. И все они оставляли предсмертные записки: так, мол, и так, прошу никого не винить, свел счеты с жизнью потому-то. Мы комнату осмотреть не успели, может, вы что-то похожее нашли?

Хорошо, что Угаров обстановку зарисовал. Маленький столик, стоявший у окна, священник приспособил для своих нужд, переставив все, что там стояло.

— Ничего не нашел. Про то, что девка руки на себя наложила, люди сказывали.

— Они много чего сказывают, да не все правда! — в тон священнику ответил Илья Андреевич и быстро скомандовал слугам: — Заносите тело.

Отец Алексей попытался снова замахнуться на них своим «оружием», но Тоннер крепко схватил его за руку. Настю уложили подле князя. Обоих накрыли простынями.

— Над самоубийцей служить не буду! — оскорбленно заявил поп.

— И не надо. Пока отдохните, а мы спальню осмотрим.

Священник понял, что его прогоняют. И кто? Католик и мощепотрошитель!

— Как же так? — Ища поддержки, поп устремил взор на Киросирова. Власть должна защищать православных!

Молитву Киросирова Господь не услышал, доктор никуда уезжать явно не собирался. А без Божьей поддержки связываться с Тоннером Киросиров опасался. Да и повода нет: лития прочитана, долг перед покойником выполнен.

Видя, что никто не пытается осадить трупоосквернителя, священник покинул спальню. Если бы в проходе не стояли урядник с Терлецким, он бы напоследок громко хлопнул дверью.

— Дайте зарисовку, — попросил Угарова Илья Андреевич.

Денис замешкался. В руках он держал уже два альбома и очень боялся их перепутать. Второй молодой художник нашел в трофейной на камине и страшно удивился. Почему Тучин бросил его там? А пролистнув, ужаснулся! Сашкины рисунки были верхом неприличия! На первых Маша Растоцкая была одета во вчерашнее платье с фижмами. На последующих платье исчезло, зато появились сатиры, а на самых последних — и вовсе черти с рогами. И то, чем с ними Маша занималась, пристойными словами не опишешь! Неужели девушка голой позировала? Неужели милая провинциальная барышня отдалась Тучину в кустах?

Нет, не может быть! Где вы видели девушку, которая бы два раза подряд одно и то же платье надела? Значит, рисовал Тучин по памяти, на свидание Маша

не пришла. Оттого и разозлился, и в этаких позах изобразил. Разозлился! Это точно! Ишь, три листа с мясом вырвал, никогда аккуратист Тучин себе такого не позволял! От греха подальше Угаров забрал альбом с собой. Нарисовано-то мастерски: ни одного лишнего штриха, композиции безупречны, динамика превосходна, в каждом персонаже чувствуется неутомимая похоть. Не дай Бог, кто увидит! Машу всякий здесь узнает.

Денис раскрыл свой альбом на нужной странице и подал Тоннеру.

— Итак, на этом столике стояли две тарелки. Где они?

Одну батюшка водрузил на камин, вторую нашли под кроватью. Оттуда же вытащили ночной горшок. К изумлению Угарова, Тоннер заглянул внутрь.

— Пустой, — огорчился Илья Андреевич. А полный, неужто понюхал бы? Угарова передернуло! Абсолютно небрезглив столичный доктор! Тоннер тем временем продолжал осмотр. — Одна тарелка тоже пуста, а вот на второй еда не тронута: кусок мяса и жареная картошка. Глазьев!

Антон Альбертович подскочил к Тоннеру.

— Возьмите в несессере две пробирки и положите по кусочку пищи в каждую, а я пока с напитками разберусь. Было: два бокала на столе, два на полу. Теперь все четыре на камине. И какой из них откуда?

— Проще пареной репы! — воскликнул Угаров. — Левые, что ближе к окну, со стола, а правые — с пола.

— Да-с, наиболее вероятно. Потом уточним у священника. Кувшин воды подайте, — обратился к слугам Тоннер и оглядел помещение. Опять толпа в дверях! И Митя приперся, и Рухнов, и вся дворня. Глупо проводить расследование на глазах десятков людей! Вдруг среди них убийца? Среди зевак Илья Андреевич приметил Петушкова.

— Господин управляющий! Крысы, мыши в имении водятся?

— Как без них? — вопросом на вопрос ответил Петушков.

— Чем травите?

— Мышьяком. Самое убойное средство.

— Так я и думал, — заметил Тоннер и неожиданно прибавил: — Это хорошо!

Если бы оказалось, что грызунов травят цианидами, список подозреваемых разросся бы до бесконечности. Мотив, чтобы отравить хозяина, у холопа всегда найдется, в самой природе рабства конфликт заложен. Посыпь жаркое вместо соли мышьяком — и одним князем меньше.

Могла ли отравить князя Настя? В этом Тоннер сомневался. На первый взгляд, версия урядника выглядела логично: компаньонка крутила роман с князем, могла и влюбиться. А может, наоборот, чувств не питала, но хотелось бесприданнице богатой княгиней стать. А когда Василий Васильевич женился на другой, решила на себя руки наложить, а заодно и обманщика наказать. Но почему в день свадьбы? Надеялась, что Северский у алтаря опомнится, кинется в ноги прощения просить? Бред, не походила Настя на наивную дурочку! Да и расстроенной она вчера не выглядела. Флиртовала с мужчинами, была весела. Девка молодая, красивая, если не мужа, так покровителя могла легко найти! Если верить Глазьеву, и препятствий не боялась. Как ловко устранила мешавшую роману с Северским Анну Михайловну!