Старый, но крепкий 2
Шрифт:
Когда я прошел дальше, начались крики:
— Эй! Ты куда?!
— Назад в очередь!
— Мы здесь стоим часами! Часами!
— Соблюдай порядок, парень!
Я не обращал внимания на выкрики и вопли. Ноги сами несли меня вперёд сквозь толпу, локти грубо распихивали людей. Кто-то попытался схватить меня за предплечье, но я вырвался, вывернув довольно крупному, но ослабленному мужчине руку.
— Ты не выглядишь как больной! Чего тебе надо?! — выкрикнул кто-то из толпы позади меня.
Я лез вперед,
Когда я протиснулся к двери дома целителя, мне перегородили путь купец и его охранник. Купец узнал меня и попытался поставить на место.
— Я помню тебя, парень. Ты же не думаешь обойти нас всех? — прохрипел больной торгаш. — Не думаешь обойти меня?
— Именно так и думаю.
— Ты выглядишь здоровым, а мы здесь стоим, чтобы выжить, мелкий ты выродок! У нас есть деньги для целителя, есть уговор между собой о порядке очереди! Ты поплатишься жиз-кх… жизнью, если отнимешь у целителя врем… К-хм… Кха-кха…
Купец попытался что-то сказать ещё, но его охватил приступ кашля; он согнулся пополам и закашлялся так сильно, что изо рта полетели капли крови. Охранник наклонился над хозяином, поддерживая его за плечо.
Я воспользовался моментом и протиснулся к двери. Юркнул внутрь и задвинул засов.
Внутри пахло травами, дымом и спиртом, хотя было кое то ещё: тошнотворное, кислое.
Я попал в основную комнату — небольшую, ярко освещённую множеством фонарей, подвешенных под потолком. Вдоль стен тянулись полки с банками, мешочками и склянками.
Целитель стоял спиной ко мне, склонившись над человеком, уложенным на грубо сколоченную койку. Руки целителя, слегка светящиеся, двигались быстро и точно, нажимая какие-то точки на теле. При моем появлении он даже не обернулся.
— Убирайся! — рявкнул мужчина, не поднимая головы. — Сказал же — буду звать сам, когда освобожусь!
Я пошел прямо к нему, выставив перед собой золотой. Целитель обернулся, приготовившись снова наорать на непонятливого пациента, но монета блеснула в свете фонарей.
Лицо целителя выглядело измождённым, осунувшимся. Глаза красные, с тёмными кругами вокруг.
Он посмотрел на монету, но этот золотой не вызывал в нём радости или алчности, скорее страх и неприятие.
— Опять вы, — выдохнул он, а потом вдруг взорвался. — Сколько же можно?! Если бы я знал, что вы меня будете допекать, никогда бы не согласился! Никогда! Я не могу работать без конца и отвлекаться на ваши привилегированные души! Я такой же живой человек!
Он вдруг заметался по комнате — опрокинул полку со склянками, заорал что-то бессвязное. Не меньше минуты я стоял с монетой в руке и ждал, пока его истерика утихнет. Наконец, целитель остановился и зло уставился на меня.
—
Проклятье? Я думал, пепельная лихорадка — это болезнь. И травник говорил так же.
— У меня всего один человек. Женщина.
— Так надо было сразу говорить! Я думал, мне придется выхаживать целую свору. Заводи, сейчас ею и займемся.
— Она лежит дома. Мама слаба, и я подумал, что будет глупо нести ее сюда.
— И ты поступил правильно, — мрачно заметил целитель. Мужчина подошел к пациенту, лежащему на койке, похлопал его по обнаженному пузу. — Подъем! В следующий раз придешь, долечим тебя, а пока — за дверь.
Целитель подхватил висящую на крюке сумку, забросил туда пару стеклянных банок с уцелевшей полки.
— Давай, парень, показывай дорогу. Если твоя мать настолько ослабла, что не может встать с постели, нам нужно поторопиться.
Когда мы вышли, толпа расступилась перед целителем. Кто-то кланялся ему, но слышались и отчаянные крики.
— Куда вы уходите?! Вы нам должны помочь! У нас есть деньги, слышите?
— Что этот пацан задумал? Куда вы?
— Господин, помогите! Умоляю вас!
Целитель не оправдывался и не успокаивал людей, он просто шёл через толпу. Я же ловил десятки взглядов — злых, ненавидящих. Когда мы уже отошли на приличное расстояние, со стороны толпы прямо мне в спину прилетел камень. Лопатку больно обожгло. Я обернулся, но не для того, чтобы выискивать виновника: меня больше беспокоило, что часть толпы потянется вслед за нами, однако все остались на своих местах.
— Не переживай. Они боятся потерять своё место в очереди, никто и с места не двинется, — хрипло сказал целитель. — Некоторые с того самого вечера стоят.
Я кивнул. Одно меня беспокоило — купец и его охранник тоже куда-то направились. Но думать еще и над этой проблемой не было времени.
На лицо упала первая капля — холодная и крупная. За ней последовала ещё одна, потом ещё. Дождь начинал накрапывать — редкие, но тяжёлые капли ударяли по крышам и мостовым с глухим звуком. Внизу люди ежились от холода и торопливо натягивали капюшоны или прикрывались руками, ускоряя шаги в поисках укрытия.
— Поторопимся, — предложил я целителю и тот, ругнувшись, перешел на бег.
Глава 22
Когда мы добрались до дома, лило, как из ведра. В окнах не горел свет, дом казался заброшенным и пустым. Понятно, матери не до того, чтобы сейчас ходить по дому и разжигать лампы, но я больше всего боялся, что мы не успеем.
Целитель ворвался в дом первым, обеспокоенный, будто движимый уже не договором с сектантами, а искренними благими порывами.
Мама лежала в своей комнате: всё такая же безумно бледная.
Я держался в стороне, предоставив целителю пространство и свободу действий.