Статьи, рассказы, наброски (сборник)
Шрифт:
– Как же, как же, обязательно! У меня, правда, циркулярик есть, чтобы вам, морским волкам, только в теплушках места давать, но для такого симпатичного представителя стихии, как вы, можно сделать исключение. Вы ведь привыкли там, на ваших броненосцах, в кают-компаниях всяких, хи-хи. Кстати, моя теща на днях в Самару ездила, так ее, божью старушку, в трюм засадили на мешки. Так и гнила дама до самой Самары.
– Мы этому не причинны.
– Ну конечно, конечно. Так вот получите, пожалуйста. Замечательное
Водник прочитал резолюцию, покачнулся, глаза вытаращил и сказал:
– Большое мирси!
Было написано:
"Выдать ему одно место в сартире второго класса до Тамбова".
Часть 3-я
ДРАМА В ВАГОНЕ
В коридоре мягкого вагона скорого поезда стоял хвост с полотенцами и зубными щетками, взъерошенный и злобный.
– Ничего не понимаю, - бормотал передовой гражданин, переминаясь с ноги на ногу.
– С самого Саратова залез какой-то фрукт и не выходит!
– Это наглость!
– крикнула какая-то дама в хвосте, - я полчаса жду.
– Мы, сударыня, три часа уже ждем, - отозвался печальный голос впереди, - и то молчок. А терпения нету...
– Я думаю, что он самоубийством покончил, - встревожился чей-то голос.
– Такие вещи бывают; двери надо ломать.
– Кондуктор! Кондуктор!
– Постойте-ка, постойте, тише...
Хвост стих. И сквозь стук колес донеслось глухое пение.
По морям, по морям
Нынче здесь, завтра там
пел приятный глухой бас. Хвост взвыл сразу:
– Это неслыханное нахальство! Он поет, оказывается!
– Кондуктор!!
Хвост разломился и поднял страшный грохот в лакированную дверь. Та распахнулась, и в накуренном узком пространстве предстал симпатичный человек с якорями и папиросой.
– Вам чего?
– спросил он сконфуженно.
– Как "чего"? Как "чего"?!
– Как это так "чего"?!
– Вы долго собираетесь сидеть здесь?
– ядовито спросил передовой, размахивая полотенцем.
– До Тамбова, - смущенно ответил пассажир.
– Это сумасшедший!
– завизжали сзади женские голоса.
– Выплевывайтесь вон!!
Пассажир побагровел и растерянно забормотал:
– Да нельзя мне выплюнуться, я бы и рад. Обштрахуют, у меня билет сюды.
– Кондуктор, кондуктор, кондуктор...
ЭПИЛОГ
В Аткарске писали протокол, а рабкор "Гудка", иронически усмехаясь, за соседним столом писал корреспонденцию в "Гудок" и закончил ее словами:
"Когда же кончится братоубийственная война воды с железом?"
* Михаил Булгаков. Сентиментальный водолей
Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.
OCR Гуцев В.Н.
В основе фельетона действительная
бумага,
Товарная Юго-Вост и сообщенная нам
рабкором 1011.
Иван Иваныч, Деес товарной станции, вошел в свой кабинет, аккуратно снял калошки, поставил в уголок и уселся за свой стол.
Тут его глаз заметил на столе служебную бумагу. Деес развернул ее, прочитал и немедленно начал рыдать от радости.
– Оценили Дееса... Вспомнили...
– бормотал он.
Он позвонил.
– Позвать моего помощника. Сидор Сидорыча, - заявил он курьеру.
– Идите, Сидор Сидорыч, к Ивану Иванычу, - сказал курьер помощнику.
– А что?
– спросил помощник.
– Рыдают они, - пояснил курьер.
– Какого лешего рыдает?
– Не могу знать.
– Вот, черт его возьми, - гудел помощник, направляясь в кабинет по коридору, - минутки покою с ним нету. То он смеется, то рыдает, то бумаги пишет. Замучил бумагами, окаянный.
– Что прикажете, Иван Иваныч, - сладко спросил он, входя в кабинет.
– Голубчик, - сквозь пелену дождя сказал Деес, - радость у меня нежданная, негаданная, - при этом вода из Дееса хлынула в три ручья, получаю я назначение новое. Недаром, значит, послужил я социалистическому отечеству на пользу... Церкви и отечеству на утеше... Тьфу, что я говорю! Одним словом, назначают меня. Ухожу я от вас...
"Слава тебе, господи, царица небесная, угодники святители, услышали вы молитвы мои, - думал помощник, - послал мне господь за мое долготерпение, кончилась каторга моя сибирская", - а вслух заметил:
– Да что вы говорите. Ах, горе-то какое! Как же мы без вас-то будем? Ах, ах, ах, ах, ах, ах, аха, ах!
– "Зарыдать надо, шут меня возьми, а я не умею. С четырнадцати лет не рыдал, ах, чтоб тебе".
– Он вытащил платок, закрыл сухие глаза, и наконец ему удалось взрыдать несколько ненатуральным голосом, напоминающим волчий вой.
– Кульеров зовите прощаться, - заметил совершенно промокший именинник.
– Вот уходит от нас Иван Иваныч, - искусственно дрожащим голосом заявил помощник и, пырнув курьера пальцем в бок, добавил тихо: "Рыдай!"
И курьер из вежливости зарыдал.
Из той же вежливости через пять минут рыдала вся контора Дееса.
Отрыдав сколько положено, она успокоилась и приступила к своим занятиям. Но дело этим не кончилось.
– А знаете что, Сидор Сидорыч, - сказал несколько просохший Деес, ведь я со всеми не могу попрощаться, ведь мне сегодня ехать надо. Как же я расстанусь с дорогими моими сослуживчиками: конторщичками, телеграфистиками, машинистиками, бухгалтерчиками.
"Ой, опять взвоет, это же наказание", - подумал помощник. Но Деес не взвыл, а придумал великолепнейший план.